Пейджет кивнул.

— Молодец. Думаю, главный захочет с тобой встретиться. Может, сегодня вечером. А пока оставайся здесь с мистером Дэвисом. Я постараюсь вернуться пораньше и тогда обо всем договоримся.

Пейджет ушел из «Ягненка» без четверти шесть, рассчитывая попасть к Мориарти еще до того, как к нему пожалует гостья, и зная, что если опоздает, то дело придется отложить до утра.

Народу на улице было много, туда и сюда катили кэбы и экипажи, так что на Стрэнд Пейджет попал только к половине седьмого. Было еще светло, но едва увидев дом, Пейджет выругался с досады. Окна гостиной и главной спальни закрылись шторами. Значит, гостья пришла. Раздраженно пыхтя, он повернулся и пустился в обратный путь, к «Ягненку». Впрочем, увидев Эддоус, Пейджет даже обрадовался, что не попал к Мориарти. Устав сдерживать требовавшую выпивки Кейт, Дэвис по глупости распорядился принести в каморку бутылку джина, и теперь женщина уверенно шла к цели, то есть к полной невменяемости.

— Я доставлю главного сюда или отведу тебя к нему завтра в два часа дня, — объяснил Пейджет. — Сегодня он занят.

Эддоус ухмыльнулась и кивнула.

— А пока, чтобы поддержать дух, вот тебе на вечер.

С этими словами он протянул ей один фунт. Глаза у Кейт заблестели так, словно ей выпало целое состояние. Если полагать истиной утверждение, что Бог бережет дураков и пьяниц, этих денег ей вполне хватило бы, чтобы упиться до смерти, заплатить за ночлег и еще оставить кое-что на утро.

Потом Пейджет сказал, что их с Дэвисом ждут дела, и посоветовал не опаздывать к назначенной на следующий день встрече. Эддоус пообещала прийти вовремя, после чего удалилась, но ушла недалеко — первую остановку она сделала внизу, в баре, где залила в себя еще немалую порцию джина.

Около восьми вечера Кейт вышла, пошатываясь, на улицу — в приподнятом настроении, напевая и привлекая к себе внимание прохожих. Через несколько минут ее забрали двое полицейских — женщина стояла посредине Бишопсгейт, изображая пожарную карету. Нарушительницу порядка и спокойствия горожан отвели в ближайший полицейский участок, где и оставили, дав возможность протрезветь.

С начала девятого и до часа ночи Эддоус дремала, бубнила что-то неразборчивое, а потом и разразилась песней. Отпустили ее не совсем трезвую, но время было позднее, и в полиции решили, что добавить она не сможет, поскольку достать выпивку уже негде.

В те последние пьяные часы ее жизни сам Мориарти приятно проводил время в компании мисс Милдред Феннинг, не имея понятия о том, что его люди получили ценные сведения о личности уайтчепелского убийцы.

В сентябре 1888-го Джеймсу Мориарти исполнилось тридцать шесть лет, и к тому времени он уже двенадцать лет возглавлял огромную и постоянно разрастающуюся криминальную семью.

Хотя обслуживавшие Профессора дамы и находили его забавным и даже достойным партнером по части постельных утех, для божьих коровок Сэлли Ходжес не было секретом, что хозяин имеет свои сексуальные предпочтения. Так или иначе, вскоре после полуночи парочка, исчерпавшая силы в бурной схватке, уже сладко посапывала, развалившись на широкой кровати.

В половине первого Кэтрин Эддоус, бодрствовавшая последние четверть часа и развлекавшая компанию громким пением, обратилась к надзирателю:

— Эй, когда меня выпустят? Я хочу уйти отсюда!

— Уйдешь, как только протрезвеешь и будешь в состоянии позаботиться о себе! — крикнул в ответ надзиратель.

Около часа ночи ее вывели наверх.

— Можешь убираться.

— А час-то который? — спросила Эддоус, потерявшая счет времени за мутной хмельной завесой.

Дежурный сержант рассмеялся.

— Поздно, так что на выпивку не рассчитывай.