-  А что, найденный клад действительно столь велик?

    -  Я тебя умоляю, Василий Валентинович! - вновь подхватился с места Лютиков. - Велик! Независимые эксперты оценили его в миллиард долларов! Можешь представить себе эту сумму? Губернатору уже звонили из центра и намекнули, что области, в которой золото лежит под ногами, вряд ли в будущем понадобятся дотации. Семен Семенович в шоке.

    -  Но ведь не губернатор этот клад обнаружил, - резонно заметил Сухарев. - А столица нас еще и благодарить должна. Шутка сказать, такой прибыток государству. На их месте я бы Семен Семенычу орден дал.

    -  Дадут, - скептически протянул прокурор. - Догонят и еще дадут. Мне уже звонили из Генеральной прокуратуры и выразили удивление. Понял, Василий Валентинович, - удивление. И есть чему удивляться, согласись. А тут еще эта анонимка.

    -  Но ведь цифры-то уж больно несуразные. - Сухарев вновь пробежал листок глазами. - А потом, зачем им скрывать часть клада, если они себя и так обозначили, выдав правительству ценностей на миллиард. Ведь по закону им полагается доля в двадцать пять процентов, если не ошибаюсь. А это ни много ни мало, как двести пятьдесят миллионов долларов. С ума можно сойти. Сорвали как с куста.

    -  Вот то-то и оно, что сорвали. А где найдено ценностей на миллиард, там вполне могли найти и на четыре. Тем более что в этом деле замешан наш сотрудник, пусть и бывший. Не говоря уже о других известных в городе лицах.

    -  Вы Хлестова имеете в виду? - насторожился Сухарев.

    При упоминании фамилии ожившего «покойника» Лютиков поморщился. Петр Васильевич Хлестов был весьма заметным в городе человеком, близким как к мэру, так и к губернатору. И конечно, случившаяся с ним неприятность бросала тень и на властные структуры.

    -  Поговори с Петром Васильевичем, - прокашлялся Лютиков. - И вообще, займись проверкой сигнала.

    -  Но помилуйте, Иван Николаевич, - возмутился Сухарев. - Это же не сигнал, это же бред какой-то. Где я вам найду этого гостя из будущего, то ли бога, то ли оракула? Анонимку явно больной человек прислал. Тут не следователю надо разбираться, а психиатру.

    -  Если потребуется привлечь психиатров - привлечем, - жестко сказал Лютиков. - По-твоему, ценности в миллиард долларов - это тоже плод больного воображения? В общем, вынь мне этих сукиных сынов да положь!

    -  А кого вынуть-то и положить? - растерялся Сухарев.

    -  Не знаю, - раздельно и веско произнес Лютиков. - Ты у нас следователь - вот и расследуй. Все, Василий Валентинович, свободен - у меня совещание.

    Вот ведь влип! Сухарев, выйдя из кабинета прокурора, едва не выругался вслух. Дело показалось ему темным и абсолютно бесперспективным. Собственно, и дела в привычном для юриста понимании этого слова не было. Василию Валентиновичу оставалось только скрежетать зубами да сожалеть, что в нашем правовом поле не прижилась известная формула римского права: нет трупа, нет и преступления.

    -  Но я тебя умоляю, Круглов, что ты околесицу несешь? - услышал вдруг Сухарев голос из-за приоткрытой двери кабинета. - Что значит пропал? Так был труп или не было? Вот так прямо встал и ушел?

    Что ты мне голову морочишь, старшина? Девушке своей сказки будешь рассказывать, а к моему приезду чтобы все было в ажуре.

    Сухарев проводил взглядом выбежавшего в коридор милиционера, не поленился войти в кабинет своего негодующего коллеги Углова, который при виде гостя развел руками:

    -  Вот кадры у нас в милиции.