|
.. - Что-то я в прошлый раз за ним этой привычки не заметил,- признался Мазур.- Когда он нас закинул за Полярный круг. - Тут есть нюансы и оттенки,- совершенно серьезно сказал Кацуба.- По большому счету, с высоты пережитого, нашу полярную эпопею можно назвать рядовой операцией. Не считать же чем-то по-настоящему серьезным любое дело, где нам могли оторвать голову? Нам с тобой ее каждый раз собирались отрывать... На любой прогулке. Но вот если он заведет про улицу имени однофамильца - верный признак, что работенка предстоит особо пакостная и заковыристая... - Ладно, тебе виднее,- отмахнулся Мазур, отнюдь не радуясь новой информации о начальстве.- По пивку? - По пивку... То ли новоиспеченный подполковник и в самом деле мог накаркать, то ли наработанное чутье, шестое чувство людей его профессии, давало о себе знать - как бы там ни было, Мазур испытал прилив крайне редко приходившего ощущения. Словами его нельзя было определить (как ни изощрялся в свое время доктор Лымарь), а представляло оно нечто среднее меж вялым любопытством и унылой тоской, дополнявшимися специфическим нытьем под ложечкой. Так бывает со многими, вот только у всех симптомчики сплошь и рядом разные, зато ошибки никто не делает. "Слепорожденный раб божий Павел, прорицает иногда". А вообще-то, все началось в Африке, в то чертово лето, когда юаровцы решили устроить маленький блицкриг, и три их бронеколонны чуть ли не по идеальной прямой, "полетом ворона" двинулись на гидроузел Квеши. Две слегка приотстали, кое-где отвлекаясь на мелкие бои с тем, что именовалось армейскими заслонами, центральная вырвалась вперед километров на двадцать и перла к плотине столь целеустремленно, что никаких сомнений в планах их командиров не оставалось. Чертовски прогрессивный президент, ветеринар по образованию, марксист по профессии и патологический любитель власти по натуре, неоднократно обцелованный лично Леонидом Ильичом, впал в стойкое состояние истерического ужаса. Он метался по враз обезлюдевшему дворцу, хватая за рукава советских советников и требуя вертолет к подъезду, ближайшие соратники уже начинали драпать на север, национальные гвардейцы потихоньку дезертировали, в столице разгоралась паника, замолчали радио и телевидение... Меж гидростанцией и неотвратимо приближавшейся бронетехникой, на отрезке в сорок километров длиной, оказалась одна-единственная рота кубинской десантуры - с легким стрелковым и двумя шведскими базуками, названными в честь ихнего самого воинственного короля. Вообще-то, они были неплохими ребятами, эти кубинцы, хотя их генерал, как потом оказалось, самолетами вывозил на родимый остров наркотики, необработанные алмазы и слоновьи бивни... Черт знает, как им это удалось, но рота продержалась полчаса против автоматических пушек, "Фоксов" - реактивных пакетов на шасси и элитных черномазых коммандосов из "Черной мамбы". |
