«Ведь можно же как-то договориться, — думала я, глядя в его расширившиеся зрачки. — И оставить друг друга в покое».

Но Степан, видимо, думал совершенно по-другому.

— Попалась, тварь! — тихо воскликнул он и ринулся ко мне, вытянув руки.

Я крепко сжала веер и сделала выпад, ткнув сложенными кончиками в него. Он расхохотался и схватился за него рукой. Но острия попали ему в ладонь. Я видела, как он дернулся от неожиданности, и надавила сильнее, тут же увидев, как из-под его сжатых пальцев потекла кровь. Степан попятился, запнулся об изогнутую лапку кованой скамьи и с размаху грохнулся затылком о каменный фонарь, стоящий у него за спиной. Он сдавленно вскрикнул и сполз вниз. Потом завалился назад. Его шея оказалась на каменном бортике пруда. Я увидела, как красное пятно начинает расплываться по воде. Замерев, я молча стояла возле него и смотрела на полузакрытые глаза и побелевшее лицо. Потом вытащила веер из его окровавленных пальцев и быстро пошла в дом.

Лиза все так же сидела за компьютером. Но, увидев меня, сразу вскочила.

— Таня! Что случилось?! На тебе лица нет!

Я осторожно положила испачканный веер на стол и тихо сказала:

— У нас во внутреннем дворике лежит парень. Это мой знакомый Степан. Я тебе никогда о нем не рассказывала. Но это из-за него я оказалась в рабстве в том ужасном доме, это он приходил туда как-то ночью и насиловал меня, это из-за него я не могу жить спокойно и постоянно жду, что он найдет меня и уничтожит.

Я видела, как расширились глаза Лизы, но они остались сухими.

— Его нужно убить, — спокойно сказала она.

— Может, он уже мертв, — тихо заметила я.

Мы быстро пошли во дворик. Степан все так же лежал на дорожке, раскинув руки и ноги и опираясь шеей на бортик пруда. Вода была уже красная. В середине его правой ладони, раскрытой и обмякшей, четко виднелось кровавое пятно.

— Словно стигмат, — пробормотала Лиза, наклоняясь над ним.

— Это я веером, — сказала я, — когда он на меня бросился.

Лиза склонилась к его лицу. Потом подняла на меня глаза.

— Он, по-моему, дышит, — прошептала она. — Нужно добить.

— Нет! — решительно воспротивилась я. — Мне надоело постоянно жить в страхе. Я сейчас же вызову милицию. И пусть они сами решают! К тому же я только защищалась.

— Подожди, Таня, — схватила меня за руки Лиза. — Ведь он — подонок, нелюдь! Зачем ты из него жертву делаешь?

— Я не могу вот так убить его.

— Подожди! — сказала она. — Дай подумать. А кто-нибудь знает, что вы знакомы?

— Не думаю. А кто знал — мертвы, — ответила я, не отводя глаз от распростертого тела. — И потом, если он жив, то все равно на меня покажет, когда очухается.

— Не думаю, — пробормотала Лиза. — У него самого рыльце в пушку. Вот что! Давай-ка мы его просто вынесем на улицу и положим на асфальт. А кровь здесь замоем. Смотри, на фонаре пятна. Он, видимо, ударился о кованые листья, когда падал. Вон, как они торчат ребрами. И сами вызовем милицию и «Скорую». Скажем, выходили из агентства и наткнулись на него.

Время было позднее, и на наше счастье неожиданно пошел довольно сильный дождь. Мы подхватили бесчувственного Степана под руки и выволокли на пустынную улицу. Уложили его прямо на асфальт в нескольких метрах от входа. Сейчас мне кажется странным, почему мы не оставили его прямо во дворике.