— Гражданин Шовелен позвонил у дверей замка. Немного погодя ему отпер дверь какой-то слуга. Кругом все было пусто, только…

— Только что? Да говори же!

— Пока мы ехали парком, нам все время казалось, будто кто-то следит за нами. Мы ясно слышали движения лошадей, но никого не было видно. И теперь то же самое. В парке, кроме нас, еще кто-то есть, гражданин.

Наступило молчание. Казалось, даже запас ругательств у Эрона иссяк.

— Кто-то есть в парке? — дрожащим шепотом повторил он. — Сколько же? Вы не видали?

— Нет, гражданин, нам не было ничего видно. Гражданин Шовелен просил вас прислать ему еще людей на подмогу, если можно. Возле ворот есть пустая постройка, куда он хотел поставить на ночь лошадей, а люди дошли бы до замка пешие.

Пока всадник говорил, из леса стали доноситься слова команды, поощрительные возгласы, словно невидимый отряд готовился к атаке.

— Видна вам часовня, сержант? — глухим, но почти спокойным голосом спросил Эрон.

— Совершенно ясно, гражданин, отозвался сержант. — Она совсем маленькая… Сейчас налево.

— Спуститесь с лошадей и обойдите вокруг нее. Посмотрите, нет ли в задней стене окон или дверей.

Наступило продолжительное молчание. Из леса все яснее слышались те же странные звуки. Тесно прижавшись друг к другу, Маргарита и Арман не знали, что и думать, не знали, радоваться им или бояться.

— Если это де Батц со своими друзьями, — прошептала Маргарита, — то что они могут сделать? На что может надеяться Перси?

Про мужа она давно ничего не знала. Каждый раз, как бросала взгляд по направлению к его карете, ей прежде всего бросались в глаза помятая шляпа и грязная повязка отвратительного Эрона, один вид которого заставлял ее содрогаться от ужаса, и она забывала даже, что в той же карете ехал любимый человек. Теперь ей уже стало казаться, что Перси умер от истощения или, по крайней мере, потерял сознание. Вспомнив, в какое бешенство пришел Эрон несколько минут назад, леди Блейкни с ужасом подумала, что его ярость могла обрушиться на беззащитного, ослабевшего пленника.

Голос сержанта вывел ее из тяжелой задумчивости.

— В задней стене нет ни окон, ни дверей, — доложил он. — Железные ворота затворены, но не заперты; хотя ключ и заржавел, однако легко поворачивается в замке. Войти туда можно лишь через железные ворота.

Не видя в темноте Эрона, Маргарита ясно слышала его голос, звучавший глухо и показавшийся ей немного странным. Неожиданная опасность, боязнь неудачи, надежда на отмщение, видимо, несколько охладили его пыл.

— Возьмите с собой шесть человек, сержант, — произнес он, — и отправляйтесь в замок к гражданину Шовелену. Лошадей можете оставить там, где он советовал, и дойти до замка пешком. Вы со своими солдатами скоро справитесь с горстью ночных бродяг: вы хорошо вооружены, а они — нет. Скажите гражданину Шовелену, что я позабочусь о пленных. На англичанина я надену оковы и запру его в часовне, приставив к нему пять человек под командой вашего капрала. С остальными конвойными я отправлюсь в Креси, откуда немедленно вышлю подкрепление, хотя не думаю, что в нем будет надобность. Если даже на замок нападут, то гражданину Шовелену нетрудно будет продержаться в нем до утра. Если скажете ему, что оба заложника, которых я возьму с собой, будут расстреляны на гауптвахте в Креси, и что если он нигде не найдет Капета, то пусть захватит в часовне англичанина и привезет его в Креси. Там я буду ожидать его, чтобы вместе вернуться в Париж. Повторите все, что я сказал.

Ответ сержанта показал, что распоряжения Эрона были поняты, как следует.

— Верно, — сказал Эрон, когда сержант умолк.