Дверь церкви открылась. Перепуганный церковный сторож уставился на них широко открытыми глазами. Стефан положил Эрику руку на плечо, постоял немного и направился к вошедшему. Надо было объяснить, что тут произошло.

Через полчаса он вернулся в дом Эльзы. Там уже был Рундстрём. Джузеппе увезли в больницу в Эстерсунд. Но Фернандо Херейра исчез. Когда санитары несли Джузеппе на носилках, они сказали, что тот куда‑то скрылся, они даже не заметили куда.

– Мы его возьмем, – сказал Рундстрём.

– Не уверен, – сказал Стефан с сомнением. – Мы ведь даже не знаем, как его зовут. У него может быть много паспортов. Он большой мастер скрываться.

– Разве он не ранен?

– Царапина на виске.

В комнату вошел человек в комбинезоне и положил на стол грязное, облепленное илом ружье.

– Не успел спуститься – сразу нашел, – сказал он. – Говорят, стреляли в церкви?

Рундстрём нетерпеливо махнул рукой:

– Потом расскажу.

Он осмотрел ружье.

– Интересно, можно ли привлечь к суду Эльзу Берггрен за ложь, – задумчиво сказал он. – Теперь‑то мы знаем, что Авраама Андерссона убил Магнус Хольмстрём. Он же выкинул ружье. Скорее всего, и дом Молина поджег он. Дом загорелся сразу в нескольких местах.

– Дом поджег Фернандо Херейра, – сказал Стефан. – Чтобы отвлечь полицию.

– Я по‑прежнему многого не понимаю, – сказал Рундстрём. – Джузеппе в больнице. Эрик застрелил Веронику Молин. В церкви. Так что остаешься только ты – Стефан Линдман, полицейский из Буроса. Может быть, ты будешь так любезен и объяснишь, что случилось этим утром в моем полицейском округе?

Стефан провел в кабинете Эрика Юханссона почти весь день. Разговор с Рундстрёмом занял несколько часов – их все время прерывали. Без четверти два позвонили из Арбоги – там задержали Магнуса Хольмстрёма в красном «Эскорте». В начале шестого Рундстрём сказал, что теперь ему все ясно. Он проводил Стефана до гостиницы. Они расстались в вестибюле.

– Когда уезжаешь?

– Завтра. Самолетом.

– Я скажу, чтобы тебя отвезли.

Стефан протянул ему руку.

– Все было очень странно, – сказал Рундстрём. – Но мне кажется, мы теперь многое поймем. Не все, конечно, – всегда есть белые пятна, – но многое.

– Мне почему‑то кажется, что взять Фернандо Херейру будет не так‑то просто.

– Он, кстати, курит французские сигареты, – сказал Рундстрём. – Помнишь тот окурок, что ты нашел у озера и отдал Джузеппе?

Стефан кивнул. Он помнил.

– Согласен, – сказал он, помедлив. – Всегда есть провалы. Например, эта загадочная личность по имени «М» в Шотландии.

Рундстрём ушел. Стефан подумал, что он, наверное, не читал дневник Молина. Девушка‑администратор была очень бледна.

– Я что‑то сделала не так? – спросила она.

– Это еще слабо сказано, – сказал Стефан. – Но теперь все позади. Завтра я улетаю. Оставляю тебя с испытателями и прибалтами‑ориентировщиками.

Вечером он, поужинав, позвонил Елене и сказал, во сколько приезжает. Он уже ложился спать, когда позвонил Рундстрём и сказал, что Джузеппе чувствует себя сравнительно неплохо. Рана серьезная, но врачи сказали, угрозы для жизни нет. А вот с Эриком не все в порядке, он в глубокой депрессии. Под конец Рундстрём сказал, что к расследованию подключилась СЕПО.

– В печати и на телевидении начнется черт‑те что, – сказал он.