|
— В ходе объяснения голос говорящего становился все громче и эмоционально выразительнее. — Он жизнь положит, но докопается до истины, и тогда всем нам придется прятаться, как крысам по норам, — чуть не криком закончил гость и, шумно выдохнув, тихо добавил: — Я бы на его месте поступил именно так. — Ты не на его месте, но мы учтем твои ценные замечания. Все свободны, о следующей встрече сообщу как обычно. — Глава сборища поднялся с места, подавая пример всем присутствующим. Гости по очереди покидали зал, сразу же открывая порталы и уходя через них из зловещего замка, не желая раскрывать свое инкогнито. Когда третий гость покидал замок, Хозяин придержал последнего оставшегося, перед которым уже завертелась воронка и почти открылся черный провал портала: — Ливи, задержись ненадолго. Скомкав неиспользованный портал, женщина сняла капюшон и вернулась в зал, который теперь более походил на уютную гостиную старого аристократа: разожженный камин из мрамора, темно-красные тяжелые портьеры с золотистой бахромой на высоких арочных окнах, мягкий диван в углу, пара глубоких кресел и столик на резных ножках, сервированный двумя хрустальными бокалами и кувшином вина перед камином. Женщина сбросила туфли и с удовольствием погрузила утомленные ступни в пушистый ворс шауранского ковра. Каштановые волосы темными тугими кольцами рассыпались по плечам гостьи, глубокие черные глаза, окаймленные короткими жесткими ресницами, выражали вселенское спокойствие. Внешне она выглядела не старше тридцати, но глаза выдавали в ней древнюю, умудренную опытом ведьму. — Все время удивляюсь, как тебе удается за столь короткое время создавать такие качественные иллюзии, — скидывая плащ и усаживаясь в кресло, устало проговорила она. — Хочешь, чтобы я тебя научил? — спросил мужчина, подавая бокал, на треть наполненный красным вином, в свете полыхающего камина переливающимся всеми оттенками рубинового. — Пожалуй, нет. Сдается мне, тут не обошлось без изменения пространства. А в такие игры я не играю. — Зато я совсем не возражаю против подобных игр, — целуя руку, принявшую бокал, ответил мужчина гостье, и комната снова изменилась. Теперь в дополнение обстановки вместо дивана появилась широкая, обрамленная бархатным балдахином кровать, вокруг которой, взлетая то выше, то ниже, левитировали около десятка серебряных канделябров с горящими свечами. — Если ты просил меня остаться за этим, то зря теряешь время, — не удостоив даже взглядом шикарное ложе, раздраженно фыркнула гостья, возвращая бокал с рубиновым вином на стол и вновь разворачивая воронку портала. — Постой, Ливи. — Мужчина накрыл широкой ладонью узкие изящные пальцы гостьи, еще не успевшей встать с кресла. — Позвал я тебя не за этим. Но подумал, может, ты захочешь совместить полезное с приятным. — Он с сожалением посмотрел на свое творение, и сказочное ложе исчезло, уступив место безобидному дивану. — Ты ошибся, — выдергивая свою руку, прошипела Ливи. — Нет так нет, — возвращая в голос деловые, чуть властные нотки, произнес мужчина. — Вернемся к насущным проблемам. — Так-то лучше, — согласилась женщина. Несмотря на все мое презрение к нему, этот старый маразматик прав. Когда девка переступит порог монастыря, нам придется слишком многим пожертвовать, чтобы выковырнуть ее оттуда. После этого обучения магистры всю душу из нее вытрясут, мозги наизнанку вывернут, но выведают все, что ей известно о цитадели и членах Братства. Да и папаша ее не будет сидеть сложа руки и смотреть, как мы убиваем его единственного отпрыска. — Может, проще оставить ее в покое? Пусть живет. — Нам-то, может, и проще. Но что скажут кланы наших кровожадных друзей, когда выяснится, что мы сдали им не всех виновных в смерти Рага? Им наши доводы не покажутся убедительными. |
