— Какой нынче замечательный день, правда? Я бы сегодня ни за какие деньги не согласилась помереть, хотя деньги мне ой как бы пригодились. Я — Элизабет Мейсон, хотя меня называют просто Лиззи. А вы — Тара, верно?

— Да.

— Это весь ваш багаж? Давайте-ка его сюда, Лиззи без усилия подняла чемоданчик Тары, и они вместе зашагали по причалу в сторону главного здания.

— Доктор Маршалл сейчас ведет прием, а то бы он сам вышел вас встречать. Но я состою у него в штате, этакая каждой бочке затычка. А как вы к нам попали? Где вы узнали о нашей клинике?

— Да так, — неопределенно сказала Тара, — прочитала о вас в журнале.

Она сделала глубокий вдох.

— Я приехала сюда, потому что, если не ошибаюсь, вы специализируетесь на… восстановительной хирургии.

— Это точно, — весело сказала Лиззи. — Доктор Маршалл, пожалуй, лучший специалист по пластической хирургии во всей стране. Пока учился в медицинском колледже, ночами подрабатывал. А затем померла какая-то его родственница — тетка, что ли, — и оставила ему в наследство кучу денег. Конечно, он мог бы на все плюнуть и жить в свое удовольствие. А он вместо этого открыл вот эту клинику. Лечит аборигенов, которые к нему обращаются, за бесплатно. Он никогда на этот счет не распространяется, но такой вот он человек.

Живость Лиззи и очевидная радость, которую она получала от работы, тронули какую-то струнку глубоко в душе Тары, и она почувствовала, как сама начинает оживать и возвращаться к реальности.

— Вот ваш дом, — сказала Лиззи, останавливаясь перед небольшим бунгало и открывая дверь.

Внутри была прекрасная маленькая гостиная, просто, но элегантно отделанная в серо-голубых тонах и обставленная изящной бамбуковой мебелью, превосходно гармонировавшей с природой пальмового острова. Позади гостиной располагались спальня и ванная комната. Это был идеальный домик на одного. Тара почувствовала необъяснимое облегчение.

— Вам здесь будет хорошо, — с уверенностью сказала Лиззи. — Кровати здесь очень удобные, кругом тишина и покой, и вы можете делать что хотите.

Она снова вывела Тару из домика и показала на другой конец газона, где поблескивал плавательный бассейн, укрытый от солнца высокими покачивающимися на ветру пальмами. Пациенты лежали в шезлонгах или осторожно шагали взад и вперед, как будто упражнялись в ходьбе. Кто-то был занят беседой, а кто-то плескался или плавал в бассейне — одни уверенно, другие не очень. Кое-кто был весь в бинтах, а те, кто недавно перенес операцию, носили широкополые шляпы и держались в тени, пряча нежную кожу от солнца. У всех были шрамы, а у некоторых бедняг недоставало пальцев и даже рук или ног либо были какие-то другие увечья. « Просто собрание уродцев, — с горечью подумала Тара, — ну прямо-таки курорт для калек. Боже, только бы мне когда-нибудь выбраться отсюда…»

— Не беспокойтесь, дорогуша, — обратилась к ней Лиззи, понимающе глядя на нее. — Не надо за них переживать: сами-то они не слишком переживают. А уезжают отсюда все с улыбками. Уж доктор Маршалл как следует старается на этот счет.

Доктор без промедления занялся своей новой пациенткой. Тара почувствовала непривычную робость, когда пришла Лиззи, чтобы отвести ее на первый осмотр. Однако ее страх несколько приутих при виде высокого мужчины с добрым лицом, ожидавшего ее во врачебном кабинете в главном здании клиники, Чувствуя, как она напугана, он не стал пытаться занять ее пустым разговором, а сразу приступил к тщательному обследованию рубцов на ее лице и теле под сильной лупой, делая записи по ходу осмотра.

Наконец он откинулся назад и посмотрел на нее своими добрыми карими глазами:

— И что же это был за несчастный случай, в котором вы так пострадали?

Тара заколебалась.