Она умолкла от резкого окрика Вейнте'.

– Все заканчивается здесь, Керрик. Слишком долго ты воевал со мной, слишком многих убил. Пришла моя победа. Теперь у меня собственный город. Он будет процветать и расти. Сейчас ты умрешь и эти устузоу тоже. И умрете, зная, что умираете первыми. Я еще вернусь сюда с фарги и стреляющими палками, выращенными верной Акотолп. Я вернусь и буду преследовать ваш род по всей Гендаси. Найду каждое вонючее логово и убью каждого устузоу. Думайте об этом, умирая. Думайте как следует. Я дам вам время подумать, чтобы знание это заполнило вас целиком.

Подняв вверх оружие, Вейнте' излучала триумф.

Вокруг нее все застыли в молчании и ужасе. Энге не могла шевельнуться, в ней боролись убеждения и желание убить Вейнте'. Арнхвит был раздавлен ужасом.

Надаске' застыл как каменный. И только Акотолп жестикулировала, изображая понимание и совершенство действий.

Надаске' шевельнулся, Вейнте' внимательно посмотрела на него, потом вновь уставилась на Керрика, заметив, что жалкий самец отвернулся, не в силах выдержать ее взгляда.

Надаске' обернулся к перепуганному мальчишке и в жесте симпатии и понимания положил большие пальцы ему на плечи.

Вейнте' подняла хесотсан и прицелилась в Херилака.

– Ты будешь последним, Керрик. Сначала увидишь, как умрут твои эфенселе.

Надаске' быстро сорвал с шеи Арнхвита металлический нож и, резко обернувшись, воткнул его сбоку в шею Вейнте'.

Время остановилось. Глаза Вейнте' расширились от боли, руки стиснули хесотсан, который стал отчаянно извиваться в железной хватке. Надаске' повернул нож, и кровь хлынула ему на руку.

Вейнте' пошатнулась и рухнула, успев нажать на хесотсан. Треск прозвучал глухо – прямо на нее свалился Надаске'.

Акотолп, никогда не бывшая иилане' действия, в ужасе глядела на тела. И прежде чем она решила пустить в ход хесотсан, оружие вырвали сильные руки Энге.

– Конец убийствам! – закричала Энге, поднимая оружие над головой и забрасывая его далеко в море.

– Конец убийствам! – эхом отозвался Керрик на марбаке, мягко останавливая руку Херилака, потянувшегося за луком. – Этот мараг – мой друг. Она не убивает.

– Может быть... А этот жирный?

– Она сейчас умрет, – сказал Керрик и перешел на иилане':

– Ты умрешь разве не так, Акотолп?

Тебе следовало умереть, когда погиб Алпеасак, но ты спаслась. Ты всюду следуешь за Вейнте'! Но она умерла. Почему же ты жива? Тебя нет нужды убивать, сейчас ты сама умрешь. Отправляйся следом за ней.

Акотолп внезапно охватил ужас, и она поняла, что устузоу прав. Пришла смерть... смерть.

Глаза ее остекленели, и ученая грузно повалилась на песок. Немного подергалась и застыла.

Арнхвит со слезами бросился к отцу и обхватил его обеими руками. Керрик поднял мальчика и прижал к себе.

– Все наконец кончено, – проговорил он усталым негромким голосом. Погиб наш друг Надаске', но лучшей смерти для него нельзя было придумать. Когда ты станешь взрослее, ты это поймешь. Ему не придется теперь идти на пляж. И его мы всегда будем помнить – ведь он убил ту, которая хотела убить всех нас. – Он посмотрел на Энге. – С ней еще кто-нибудь есть?

– Никого... только Дочери Жизни. Таких, как она, среди нас нет.

Керрик смотрел на распростертое тело Вейнте'. Мертва наконец. Убийца из убийц, мертвая, под трупом того, кто ее сразил. В горле возник комок. Керрик ощутил ужасную тоску.

– Не хочу больше слышать о смерти, думать о смерти, видеть ее. – Он обернулся к Херилаку и, мягко разжав руки сына, передал ребенка старшему охотнику. – Отведи мальчика к матери. Долл уже наверное наделал шума.