Херилак взял мальчика за руку и кивнул.

– Сделаю, как ты говоришь, саммадар. Но я видел, как эти двое убили друг друга, а третий лег и помер. Что произошло?

– Вернусь и все расскажу. А пока знай – та, что лежит в собственной крови перед тобой, вела мургу против нас. Она убита, и вражда закончилась. Битва завершена.

– Значит, мы победили?

– Не могу так сказать. Разве может быть в такой войне поражение или победа? Хватит с нас. Все кончилось.

Он смотрел вслед Херилаку, уводившему его сына.

А потом обернулся к Энге, застывшей в каменном молчании, после того как она отобрала оружие у Акотолп.

– Я только что велел передать моему народу, что война между нами закончилась. Так ли, учительница?

Энге сделала знак согласия и триумфа.

– Закончена, ученик мой. Пойдем со мной на берег – я хочу позабыть весь этот ужас. Мои спутницы на урукето должны узнать, что и их страхи кончились. Я многое должна тебе рассказать. Когда ты был мал, я рассказывала тебе о Дочерях Жизни, только, едва ли тогда ты сумел что-то понять. А теперь знай, что нас, Дочерей, много. Мы никого не убиваем, и у нас есть собственный город – Город Мира.

Они поднялись на вершину дюны, вздымавшуюся над берегом океана. Урукето качался на прибрежных волнах, набегавших ему на спину. Энге потребовала внимания и простейшим из жестов фарги велела всем плыть на берег.

– Может быть, все города теперь станут такими.

Нам от ииланс' нужен только мир – как и от вас.

Она повторила сигнал, наконец иилане' поняли его и полезли в воду, спускаясь по плавнику. Энге повернулась к Керрику, выражая одновременно сомнение и надежду.

– Я думаю, что все города килане' оставят теперь ваш род в покое, ведь каждая эйстаа знает, какую ужасную смерть вы можете принести. Ну а вы будете нападать на города?

– Нет, конечно. Сейчас все узнают, что произошло, и никто более не ступит в Алпеасак.

– Никогда! Настанет день, и ты умрешь, Керрик. А что будут делать устузоу, когда тебя не станет, а богатый и обильный Алпеасак будет pядoм? Обильный и беззащитный...

– Новой войны не будет.

– Пусть будет правда в твоих словах. Я вижу сейчас мир, мир ДАННОЙ в твою и мою жизнь. Но я думаю о завтрашнем завтра. И я вижу твой народ во множестве приходящим в мой город и отбирающим мир у Дочерей Жизни.

– Этого не будет.

Керрик смотрел, как иилане' выбирались из урукето на берег и застывали в оцепенении, завидев Энге, показывавшую «конец конфликту – конец убийствам».

И понял, что она отвечала не ему.

Однако приходилось принимать такую возможность.

Иилане' не изменятся, они не в силах измениться. Но тану все время узнают новое и меняются. И если дело вновь дойдет до столкновения – каким будет его исход?

– Я еще кое о чем хотела тебе сказать, но нам пора отплывать, проговорила Энге.

– Да, хотелось бы поговорить, но нет времени.

Увидимся ли мы, Энге?

– Надеюсь, что это возможно, но думаю – едва ли.

– И я тоже. Мой друг Надаске' погиб. Теперь ты среди иилане' единственная, кого я могу считать другом.

Я буду помнить о нашей дружбе. Но сегодня, увидев гибель Вейнте', я понял, что хочу забыть об иилане1.

Довольно, Энге. Я – тану, и им останусь.

Энге хотела рассказать ему об Угуненапсе и Духе Жизни, но, заметив холодность в его позе, не решилась.

– Ты такой, какой ты есть. Ты это ты.

Она повернулась, скользнула в воду и поплыла.