– Сделаю – и сегодня же. Нужно найти искусную рисовальщицу, чтобы я предстала перед эйстаа со знаками величайшей важности на руках.

– Я пришлю. Сегодня же,

Уладив все неотложные городские дела, Саагакель откинулась на теплую древесину и почувствовала, как она устала. Власть – штука нелегкая... Вдруг окружавшие эйстаа расступились, пропуская медленно приближавшуюся Вейнте'. Руки ее были разрисованы, что означало необходимость конфиденциального разговора.

Саагакель оживилась: ее томила пустяковая сущность всех городских проблем. Она шевельнулась и встала.

– Я ухожу к пруду, и чтоб никто не смел меня тревожить. Пойдем со мной, Вейнте', поговорим.

Когда они остались вдвоем, Саагакель достала кусок прохладного мяса из емкости, всегда стоявшей здесь на всякий случай. Откусила и протянула Вейнте'. Та, как подобает, церемонно откусила кусочек, медленно прожевала и проглотила, после чего заговорила:

– Я, бывшая эйстаа, обращаюсь к тебе, как к эйстаа. Мы обе претерпели одинаково. Я буду говорить о болезненных проблемах, но только потому, что вижу в грядущем окончание всех бед. Я буду говорить о Дочерях Жизни, которых всегда считала Дочерьми Смерти.

Выслушаешь ли ты меня?

Тело Саагакель в гневе задергалось. Разделяя ее чувства, Вейнте' повторила ее движения. К гневу примешивалась ненависть – а что соединяет прочнее разделенного неприятия?

– Говори, – велела Саагакель, – я вижу, в этом мы заодно. Скажи мне, что тебе известно и что ты можешь сделать. Сними с меня тяжесть, придавившую мои плечи, и ты сможешь с полным правом пожать мои большие пальцы как высочайшая. Говори.

Вейнте' ответила жестами благодарности и покорности.

– Расскажу тебе о прошлом, которое нельзя оторвать от настоящего. Мы с ней были в одном эфенбуру.

Я не выбирала его. И она была моей эфенселе, но я ее отвергла. Я хочу ее смерти. Ее имя Энге, и она главная среди Дочерей Смерти.

– Энге была в моем городе, и я заточила ее в сады, поскольку в речах ее был разврат. И свои растлевающие разговоры она вела с уважаемой всеми ученой преклонных лет, звавшейся Амбаласи. Энге совратила ее с пути истинного. Ученая освободила всех этих тварей и увезла их отсюда в моем урукето. С тех пор их не видели и не слыхали о них.

– Сильная охотница Фафнепто поведала мне об этом и спросила, не слыхала ли я чего-нибудь. Мы поговорили и, объединив познания, решили, что ты тоже должна узнать об этом. И я сама решилась говорить с тобой, потому что другим запрещено делать это в твоем присутствии.

– Не без причины. Гнев разрушает, если глаза не видят его причин.

– Я знаю, ибо сама ощущаю то же.

– Говори все, что знаешь.

– Урукето уплыл, и в городах Энтобана его больше не видели и не слыхали о нем.

– Значит, они погибли?

– Не думаю. Энге бывала в Гендаси и пережила гибель Алпеасака. Не стань она Дочерью Смерти, она могла бы быть эйстаа. И я думаю, что она далеко увела урукето.

– В Гендаси? А это возможно?

– Возможно и вероятно. Ни один город в Энтобане не принял бы смертоносный груз, который увез урукето. Но Гендаси велика, тепла и полна хорошего мяса.

Энге уплыла туда. А с ней и предательница Амбаласи. Я не видела этого и не знаю, видел ли кто-нибудь. Но я всем телом чувствую это.

Саагакель принялась в волнении расхаживать тудасюда, дергаясь всем телом и щелкая зубами.

– Что же делать? – воскликнула она. – Ты подумала, что нам теперь делать?

– Надо их отыскать.