Феликс развернулся и посмотрел на него. Никаких очков, только такой же тонкий, как у его матери, нос. Неужели его глаза и раньше были такими огромными и пронзительными? В блестящем взгляде Феликса Дэн увидел собственное отражение.

Феликс передернул плечами.

— Очки мне не положены. Видишь ли, оправу можно сломать и с ее помощью причинить себе вред. Теперь я пользуюсь контактными линзами.

Дэн кивнул и, сцепив пальцы, с усилием положил руки себе на колени.

— Лично я считаю, что перепиливать сонную артерию куском зазубренного пластика — это варварский и неэффективный способ сведения счетов с жизнью, но говорят, что здесь такое бывало, так что… — Феликс постучал пальцем под правым глазом, — безопасность прежде всего.

— Я уверен, что они свое дело знают.

— Ты плохо выглядишь, Дэниел, — сухо заметил Феликс. — Проблемы со сном?

— Кошмары, — пояснил Дэн. Он не видел смысла скрывать это от Феликса. Феликс до сих пор пытался преодолеть последствия того, что произошло в Бруклине, и, как бы ни храбрился Дэн, ему это тоже пока не удалось. — Но я уверен, что ты и сам это знаешь.

Феликс кивнул, снова глядя в окно.

— Это точно… Знаю… Кошмары — это хуже всего. Мне снятся все скульптуры, которые я должен был изваять, и, несмотря на то что я контролирую свой мозг и знаю, что на самом деле это был не я, эти неудачи продолжают меня преследовать. Но я уверен, что ты меня понимаешь. Ты тоже особенный. Такой же особенный, как я. Ты видишь то, что не должен видеть. И ты знаешь то, что не должен знать. Например, воспоминания других людей… — Он помолчал, разглаживая одеяло на коленях. — Врачи здесь делают всё, что могут. Приступы насилия уже прошли. Но сны и это жжение у меня в голове — думаю, это никогда не пройдет. Яркая горящая звезда… Она пылает независимо от того, открыты мои глаза или закрыты. Она пылает и сейчас, когда я смотрю на твое лицо.

— Не понял… Извини… Знаешь что?.. А впрочем, ладно. Если честно, мужик, я не знаю, что тебе сказать. Я думал, что, как только мы оттуда уедем, пройдут и кошмары. Навсегда.

От взрыва смеха Дэн едва не свалился со стула. Он никак не ожидал, что Феликс будет смеяться, не говоря уже о том, что это произойдет так внезапно.

Затем Феликс умолк и снова уставился на него, поджав губы.

— Это было очень наивно.

— Пожалуй, — согласился Дэн. — Но все же есть вещи и похуже наивности.

Феликс наклонился вперед, дав знак Дэну сделать то же самое. Когда тот это сделал, ему в нос ударил резкий запах мыла. Феликс улыбался, и от уголков его глаз разбегались морщинки. Он снова смеялся, почти ликовал. Казалось, из этой белозубой широкой улыбки наружу вот-вот вырвется какой-то секрет.

— Ты уверен?

— Что ты имеешь в виду? — прошептал Дэн. Через плечо Феликса он взглянул на окошко в двери. Из груди Феликса вырвался еще один пронзительный смешок, но он тут же прищурился, а затем плотно зажмурил глаза. — Может быть, мне не стоило приходить, — добавил Дэн.

— Всё… Всё уже хорошо. Я… Звезда горит, но я… Да, я смогу продержаться столько, сколько нужно, но не дольше.

Феликс наклонился еще ближе… Еще немного, и его подбородок коснулся бы плеча Дэна. Дэн, как зачарованный, следил за его действиями и почти не ощутил, что ему на колени упал какой-то предмет.

— Они не должны это увидеть, — прошипел Феликс. — Накрой его ладонью. Вот так. Да, так хорошо.