— Предоставь это Кейду, Джулия. Прежде чем ты успеешь сообразить, что к чему, Марк уже будет бегать с ракеткой или еще с чем-нибудь. У меня предчувствие, что все мужчины в городе займутся каким-нибудь спортом, и очень скоро, — холодно заметил Дэмион.

— Тебе не нравится Кейдер? — откровенно спросила Марша.

— Неужели это так заметно? — так же откровенно ответил Дэмион.

— Да.

— Скажем так, он не самый приятный для меня человек. И на этом поставим точку.

— Нужно продолжать наш вечер, Ужин уже готов, — сообщила Джулия, заметив поданный поваром знак, что стол накрыт.

Когда гости направились в столовую и стали отыскивать свои места в соответствии с карточками, Марк столкнулся у бара с Джином и Кели. У Джина сразу напряглась спина, он явно избегал смотреть в глаза доктору. Понимая, что возникшая напряженность может испортить настроение и остальным, Марк решил навести мосты.

— Джин, ты приходил ко мне за советом как к врачу, и я тебе его дал. Мое мнение не изменилось, но я пытаюсь понять и твои чувства. Давай не будем разрушать нашу дружбу…

Джин шумно задышал, его квадратная голова на бычьей шее наклонилась вперед.

— Послушай, Болдуин, я пришел сюда по приглашению твоей жены только потому, что для Кели это очень важно. Могу себе представить, что ты думаешь обо мне, но мне на это плевать. Не вмешивайся в нашу жизнь! — прошипел он сквозь зубы.

Кели легко коснулась его, щеки ее покраснели от смущения.

— Джин… пожалуйста… Марк не хотел сказать ничего…

— Не защищай его, Кели! Во-первых, я вообще не собирался сюда приходить… — он обернулся к Марку: — И не хочу ничего слушать, Болдуин. Оставь нас в покое! Предупреждаю, еще слово — и я уведу Кели.

Марк прищурился. Он заметил, что шея у Джина налилась кровью.

— Не нагнетай обстановку. Я только собирался сказать, что не желаю обсуждать эту тему, — по крайней мере, сегодня. Пойдем, Кели. Все уже за столом, — он взял Кели под руку. — Джин, ты идешь?

Марк оглянулся и увидел, что полковник налил себе порцию виски и залпом опрокинул стакан. «Он боится», — подумал Марк с удивлением. Это не глупость или упрямство, это страх. Он тяжело вздохнул: кажется, Кели можно будет помочь только после того, как Джин преодолеет страх и невежество. Остается только надеяться, что твердолобый Макдермотт вовремя примет благоразумное решение, иначе будет слишком поздно.

Место Кели оказалось рядом с Дэмионом Конвеем, и в течение всего ужина она чувствовала его молчаливое понимание. Она замечала и неотступное внимание Марши, которая все время пыталась встретиться с ней взглядом. Марк и Джин также не сводили с нее глаз. Почему они все не оставят ее в покое? Почему следят за ней, словно она может взорваться прямо здесь, за столом? Только Дэмион понимал ее. Он единственный человек, который за внешней оболочкой способен разглядеть ее душу. Дэмион предлагал ей тихое, спокойное утешение. Как он не похож на Джина, который лишил ее права решать собственную судьбу! Он не похож и на Маршу, которая смотрит на нее вопросительным взглядом, желая хоть чем-то помочь, но одновременно пытается навязать свое мнение, как и Джин. Только Дэмион все понимает, но не навязывает свою волю, считая, что Кели имеет право на самостоятельный выбор, даже если этот выбор не совпадает с его. Дэмион видел в ней женщину, видел в ней личность.

Громкий смех Марвина Гатри прервал ее мысли.

— Послушай, Кейд, — сказал он, — наш город нам нравится таким, какой он есть, не правда ли, милая? — он обернулся к своей пухленькой жене Элме, которая автоматически кивнула головой, отправляя в рот очередную устрицу.