– Что ж, значит, ты просто бездушная машина…

– Нет, это значит, что у тебя двойная мораль. Получается, ты вправе соблазнять меня, а я – нет.

– Повторяю, я не соблазняла тебя!

– Посмотри на все это со стороны, Мэри. Ты доводила меня до точки кипения, флиртовала, расхаживала нагишом по дому, первой дала понять, что хочешь со мной близости. Правда, в последнюю минуту зачем-то спросила про Шейлу…

– Спросила. Потому что меня беспокоило…

– Что у тебя недостаточно материала для очерка? – Он отпил апельсиновый сок. – Не надо учить меня жить, девочка. Тебе всего лишь нужна была информация о моей жизни, и, получив ее, ты приготовилась дать стрекача.

– Прекрати, Ирвин! – Она вскочила, но он, дернув ее за руку, усадил на место.

– Я наслаждался этой игрой, Мэри, желая посмотреть, как далеко ты можешь зайти.

– Зато я – нет… – с ненавистью бросила она ему в лицо.

Ирвин усмехнулся и отодвинул пустую тарелку.

– Хочешь сказать, что ты не получила никакого удовольствия в постели?

Его игривая интонация подействовала на нее, как красная тряпка на быка. Было непереносимо слышать, как он насмехается над ней!

– Могу тебя огорчить. – Она с ненавистью посмотрела в его глаза. – Именно сегодня, первый раз в жизни, я не почувствовала ровным счетом ничего.

Лицо у него потемнело. Ей удалось сделать ему больно, поразить в самое уязвимое место! Она выбрала правильную тактику – задела его мужское самолюбие.

– Я, как всегда, играла. Ты что, забыл об этом?

– У тебя получилось прекрасно, – негромко сказал он. В его голосе прозвучал плохо скрытый гнев. – Так что ты собираешься написать о Шейле Моури? – спросил он и встал. Она тоже поднялась. Ее вдруг осенило, что в непробиваемой броне Ирвина Поттера есть брешь, через которую она может задеть его за живое.

– Не знаю точно, что я напишу о Шейле, – сказала она мстительно, – но точно знаю, что расскажу о тебе. Я собираюсь сообщить, что более хладнокровного и расчетливого человека, чем ты, нет на белом свете. Поверь, это будет классная статья!

– А ты объяснишь, как добывала такой интересный материал, какими методами действовала, или, как всегда, соврешь?

– В статье будет правда, одна правда и только правда, – парировала Мэри.

– Выходит, это будет история о журналистке, которая торговала своим телом ради сенсационного материала, – едко заметил он. – И если я такой холодный и расчетливый, почему же ты была такой горячей в постели?

У Мэри перехватило дыхание от ненависти.

– Тебя даже презирать противно, – брезгливо сказала она.

– Что, правда глаза колет? – усмехнулся Ирвин.

Мэри в бешенстве размахнулась, но он поймал ее руку и рывком дернул к себе, так что они оказались лицом к лицу.

– Один раз я уже позволил тебе ударить меня, – сказал он, сдерживая ярость. – Но теперь моя очередь диктовать правила.

– Заблуждаешься, – пытаясь вырваться, бросила Мэри. – Ты забыл, что я много знаю о тебе, о Шейле, о том, что отец Моны – крупный американский политик…

– Ты действительно напечатаешь все это? – негромко спросил Ирвин и отпустил ее.

– Напечатаю, будь уверен! Я ведь падшая, низкая женщина, не так ли? А потом, такие секреты долго не хранятся – слишком ходовой товар, рано или поздно кто-то откопает их…

– Об этом не знает никто, кроме нас с Шейлой и тебя… Правда, еще Виола в курсе…

– Виола? – нахмурилась Мэри.