– Там ваша спальня. Я попрошу Сальваторе принести ваши вещи.

Мэри вздрогнула. Она не предполагала, что ей придется задержаться в доме Поттера надолго, а потому не помнила точно, что именно взяла с собой. Вдруг в ее багажнике было что-то, способное навести хозяина на подозрения?

– Нет, спасибо, я и сама прекрасно справлюсь.

– Хорошо, – коротко сказал он, бросил взгляд на наручные часы и неожиданно куда-то заторопился. – Займитесь Моной, а потом, когда девочка успокоится и уснет, спуститесь ко мне в кабинет – первая дверь направо от лестницы. Я вас жду… ну, скажем, через полчаса.

Как только он поспешно удалился, Мэри, не выпуская из рук девочку, упала в первое попавшееся кресло, чувствуя, как трясутся у нее ноги. Каким-то чудом она минуту назад избежала полного провала, и это было только начало!

Да, заварила она кашу! С детства Мэри выросла в убеждении, что обманывать нехорошо, и до сих пор ей не приходилось притворяться только для того, чтобы выудить из собеседника нужную информацию. Но теперь, оказавшись почти против воли вовлеченной в эту игру, она не могла отказаться от нее. И дело было не только в профессиональном любопытстве. По большому счету, ей хотелось разобраться, что за человек этот Поттер. Для чего ей это было нужно, и как этот материал мог пригодиться для публикации, она пока не знала. Впрочем, это и не имело особого значения.

Мэри бросила взгляд на Мону, которая сидела у нее на коленях, пялилась на свою новую няньку ясными глазенками и пыталась засунуть в рот свой собственный кулачок. Видно, у нее резались зубки.

– Смех, да и только, не правда ли, птичка? – покачав головой, сказала Мэри, хотя, если вдуматься, ничего смешного в ее положении не было. Во-первых, мать Моны лежала сейчас в больнице и в любую минуту могла умереть. Во-вторых, шутить с такими людьми, как Поттер, означало играть с огнем.

Но с другой стороны, она оказалась первым репортером, проникшим в эту цитадель, единственным человеком со стороны, получившим доступ к персоне Ирвина Поттера, и лишить своих читателей возможности хотя бы немного приоткрыть завесу над этой таинственной личностью она не могла.

Посадив малышку в манеж, Мэри сменила простынку в кроватке Моны, уложила туда улыбающуюся девочку и, оглядевшись, открыла сумочку. Несколько быстрых щелчков фотоаппаратом – и первые снимки сделаны. С таким материалом можно было спокойно возвращаться к шефу, но так просто уйти из дома, где никто не подозревает о ее миссии, было бы глупо.

И Мэри принялась обследовать комнату.

Глава 2

В ней имелось все, что может потребоваться для ребенка. Удовлетворившись осмотром, Мэри снова вытащила фотоаппарат. Перед лицом скорого и, скорее всего, неминуемого разоблачения времени на то, чтобы мешкать, не оставалось. Пара снимков игрушек и детской одежды, разложенной в шкафах (все шикарное, купленное, по-видимому, в каком-то дорогом магазине), пара фотографий вида из окна – и минимум материала для репортажа собран.

В коридоре послышались шаги, и она поспешно сунула фотоаппарат в сумочку. В комнату вошел Сальваторе.

– У синьорины какие-нибудь проблемы? – поинтересовался он при виде Мэри, стоявшей у распахнутого настежь гардероба.

– Я сменила ребенку белье в кроватке, – не растерялась девушка.

– Синьор Поттер желает поговорить с вами в кабинете. Вы можете не беспокоиться, я присмотрю за девочкой.

Сальваторе опустился в кресло, стоявшее посредине детской и, откинув голову, погрузился в дремоту. Впрочем, может быть, он просто притворялся, исподтишка наблюдая за нею.

Мэри это совсем не понравилось, но спорить не приходилось. Впрочем, подумала она, прежде чем отправляться на решающую беседу с хозяином, можно попытаться разговорить его работника.