Сначала я задумался. А потом добрался до строчки доклада, где говорилось, что с захваченной монголами территорией нет абсолютно никакой связи. При наличии дарфонов, которые работали практически в любых условиях, подобное предполагало только один реалистичный вариант — на оккупированных землях не осталось ни одного смертного, который в состоянии говорить.

Парализовать или привести в бессознательное положение массу людей, сложно, но вполне возможно. Либо при помощи сети мощных артефактов, либо используя группу Одарённых с подходящим и масштабным плетением.

Единственные, кто служил каким-то источником информации, были патриции, что запирались в родовых крепостях. Но и они не могли сказать многого. Лишь рассказывали, что сидят в полной блокаде. При этом штурм ни одной твердыни не начался — Болод лишь окружали их барьерами, лишая возможности наблюдать за округой.

Схема нарисовалась в голове сама — придя на новую территорию, монголы первым делом полностью блокировали запершуюся за стенами знать, а потом, тем или иным способом, гасили сознания обычных жителей. Цели тоже были очевидны — они поставили свой способ извлечения энергии на поток. А в условиях войны, её нужно было крайне много. Особенно, если учитывать разрыв в численности между армией Цин и войсками монгольского рода. Даже сейчас, он оставался, как минимум десятикратным. Стоило императору собрать все, разбросанные по фронтам, части воедино и он получит колоссальное преимущество.

Мы уже шагали по широким коридорам дворца, безжалостно топча густой ворс ковров и вынуждая уступать дорогу встречающимся чиновникам. Завидев идущих впереди османов, бюрократы немедленно жались к стенам, увешанным картинами и с интересом вглядывались в наши фигуры — видимо пытались понять, кому оказана такая честь.

Некоторые узнавали мундир Оболенского, а то и его самого — таких можно было сразу определить по бледному цвета кожи и изменившимся чертам лица. Но большинство лишь задумчиво цокали языком да пялились на Найхву, которая постоянно крутила головой, рассматривая всё вокруг.

У меня же из головы не выходил простой вопрос — ради чего Лаптев оказался на той фотографии? Посчитал себя настолько защищённым, что больше не считает нужным скрываться? Или это банальная попытка заманить меня в ловушку, которую он подготовил вместе с монголами? В конце концов, сейчас их войска заняли территорию на которой проживает не меньше миллиона человек. Часть уже наверняка пустили под нож, а другие ждут своей очереди — тут всё упиралось в количество рабочих рук, которое имелось у этого отродья Эребуса. Но если прикинуть, что они успеют запытать миллион человек, полученной силы будет более чем достаточно, чтобы разделаться с группой сильных противников. Даже таких, как я со своей свитой.

Сандал показал, что мы уже скоро окажемся на месте и я определился — набрав текст приказа, отправил его Кристине, продублировав Ульриху, Олегу, Измайлову и Махову. Войск, чтобы противостоять Болод у меня не было. Отправлять в бой членов свиты тоже было бесполезно. Они могли бы пригодиться, иди речь об атаке на какую-то одиночную цель. Но если использовать их на передовой, против полевых соединений, то особого толку не будет. Даже если они остановят Болод на одном из участков, те продвинутся на остальных, взяв их самих в кольцо. Да и Цин от такого поворота событий в восторге точно не будут.