Толстяк, который уже поднялся на ноги, громко икнул и рухнул на задницу, удивлённо пялясь на меня. Да и на лице главного в этой троице тоже проскользнуло какое-то странное выражение.

— Современности? Но… Сейчас нет никаких богов. Давно уже.

Сначала я подумал, что он шутит. Но голос у этого идиота был вполне уверенным. А потом я осознал ещё один момент, на который сначала не обратил внимания. Хотя стоило бы. Язык, на которым мы общаемся. Это же одно из славянских наречий. Торговля требует знаний и я выучил практически все языки мира. Включая те, на которых говорили люди, поклоняющиеся Перуну. Но почему меня занесло так далеко от Рима? И что он имел в виду, когда сказал, что богов больше нет?

— Это с каких пор нас нет? Ты ничего не перепутал, смертный?

Тот сглотнул слюну, смешно дёргая кадыком, и почему-то посмотрел на толстяка, который всё-таки поднялся на ноги и теперь неуверенно мялся на месте.

— Надо убить его. Это не тот, кого мы звали.

Интересно, как он определил, что я не тот? Они же сами не в курсе, кого именно пытались притащить в это убогое место.

Возможно этот парень был туповат, но зато слова у него не расходились с делом — договорив, сразу двинулся ко мне, выставив вперёд руку с ножом. Хотя, чему я удивляюсь? Как правило, нерешительные люди не приносят человеческие жертвы. А тупость ещё никому не мешала убивать. Скорее, наоборот.

Я спрыгнул на пол и толстяк, что было двинулся на помощь своему лидеру, отшатнулся назад. А вот сам глава этой небольшой секты наоборот, бросился в атаку. И с размаху ударил меня ножом в живот.

Лезвие со звоном отлетело назад, а тот взвыл, тряся ушибленной рукой.

— Ты как? Не порезался?

Стоит признать, совсем тупым он не был — за момент до того, как я сломал ему шею, в глазах несчастного появился страх. Но оставлять в живых смертного, который поднял руку на римского бога — дурной тон. Поэтому я убил его.

Толстяк попытался убежать, но запутался в тряпке и снова рухнул на пол. Вот тут я всё-таки не выдержал и расхохотался — на этот раз бедолага упал лицом прямо на кирпич и проломил себе череп. Жаль этого не видит Немезида.

Я повернулся к девушке, которая тоже встала на ноги. А та сбросила с себя длинную чёрную тряпку, под которой неожиданно ничего не оказалось. Хотя нет, какая-то одежда у неё была. Или это такое украшение? Зачем ей этот крохотный кусочек прозрачной ткани? Он же ни от холода не защитит, ни от взглядов.

— Возьми меня, древний бог. Я принадлежу тебе полностью.

Лёгкое дуновение. Ушла душа первого погибшего. Правда как-то странно — не степенно направилась к местному богу, что отвечает за мир мёртвых, а промчалась мимо меня с колоссальной скоростью. За ней унеслась и вторая. А я критично осмотрел тело смертной, которая поправила длинные чёрные волосы.

— Не в моём вкусе. Будь у тебя грудь чуть побольше, а задница чуть поменьше, можно было бы подумать.

Я сделал ещё один шаг к этой юной развратнице, чьи щёки полыхнули от возмущения, но та оказалась смышлёной и сразу сменила тактику.

— Сохрани мне жизнь и я буду поклоняться и служить тебе. Всегда. Сделаю всё, что ты попросишь.

А вот это предложение было уже куда более интересным. Какой бог откажется расширить свою паству? Смертная не слишком походила на торговца или вора. И уж тем более не была похожа на путника — только не с такой нежной кожей. Но никогда не поздно изменить её жизненный путь.

К тому же, я бы не отказался понять, где всё-таки нахожусь и как теперь добраться до Рима. Пусть человеческая плоть слаба, но даже осколок “искры” позволит найти выживших братьев и сестёр. Кто-то должен был уцелеть в этой бойне. А потом мы вместе вернём мои силы и отомстим мятежникам.