Сперва кофе или инжир?

Наверное, инжир. А вон и моя армянка.

Так. Возьми себя в руки, тряпка, — и вперед! И я пошел, прокручивая в голове диалог. Женщина увидела меня, помахала рукой.

Коробки с инжиром стояли на капоте «москвича».

— По пятьсот рублей? — спросил я с нажимом, стараясь сделать голос жестким, но казалось, получилось фальшиво.

— Все возьмешь, тогда да, — улыбнулась она.

Я заглянул в коробку. Плоды были переспевшими, мягкими. Такие точно не доедут, и половину, если не больше, придется выбросить.

— Вообще не возьму, — сказал я. — Мне твердые нужны.

— Но эти самые вкусные! Попробуй!

— Да я понимаю. Но нет, спасибо. — Я зашагал прочь, бросив, обернувшись: — Удачи.

— Ладно, черт с тобой! — крикнула она. — Выбирай!

И вытащила из салона машины еще ящик. Вот так просто? Я ж сдался, а получается, проявил хитрость?

Выбрать было из чего. Получилось отобрать семь килограммов, я сунул руку в карман рюкзака и понял, что денег нет, я все отдал Каналье. Наверное, выражение у меня стало таким, что аж армянка забеспокоилась:

— Что такое?

— Деньги… Сейчас.

Я метнулся к бабушке, стоящей возле машины.

— Ты деньги брала?

Она покачала головой.

— Все перевела в… — Она покосился на Каналью, — сделала, как ты говорил. Ты ж сам справлялся. Что — забыл?

— Да потратили мы все на… — Глянув на Каналью, который полез в карман за деньгами, я покачал головой, мол, не надо. — На одежду.

И тут я кое-что сообразил. У меня ж есть кофе! Сейчас продам, часть денег возьму рублями и расплачусь с армянкой.

— Дядь Леша, поехали к центральному входу, — сказал я. — Я покажу, где остановиться.

— Что ты задумал? — насторожилась бабушка, и я просто похлопал по рюкзаку, стоящему рядом с ней, она кивнула.

Вроде поняла. Каналья завел машину. Вообще из него получился бы неплохой телохранитель, подстраховал бы при передаче денег. Но я отмел этот вариант: он алкоголик, и, если узнает, что у нас много денег, может попытаться их заполучить. Надо расспросить бабушку, как у него с вороватостью.

Мы обогнули рынок и заехали с другой его стороны.

— Теперь сбавьте скорость, — попросил я, и машина медленно покатила вдоль плотного ряда «жулек», «москвичей» и «запорожцев».

Я вытянул шею, выискивая валютчика. Ага, вон он, сегодня весь в белом, и шляпа белая — ну точно капиталист из книжки Джанни Родари. «Золото. Валюта. Ордена. Медали» — было аккуратно написано на картонке через трафарет.

— Вот тут притормозите, — сказал я, — только мотор не выключайте.

— С тобой сходить? — спросила бабушка.

Да, сходить! Подстраховать, вдруг чего случится!

— Нет, спасибо, — отрезал я и открыл дверцу.

Хватит за юбками прятаться. Хотя у меня и прятаться-то не за кого было, потому проще становится самостоятельным. Забрав рюкзак, я направился к валютчику, он отсчитывал женщине рубли и меня заметил, только когда я приблизился.

— Здрасьте. Вот. — Я поставил рюкзак у ног. — Сорок восемь пачек.

Он вскинул брови — аж шляпа чуть приподнялась. Рядом с ним стоял лысый мужичок с пухлой барсеткой — ну точно учитель труда. Я так понял, при себе валютчик деньги не держал, они хранились у лысого.

— Мне нужны баксы и десять… Нет, пятнадцать тысяч рублями, — добавил я.