— Только попробуй еще раз! — крикнул Борис, и пацан ускорился. — Трус!

Я похлопал брата по спине.

— Молодец! Не ожидал.

— А меня никто не дразнил, — похвастался Ян. — Думал, хуже будет.

— Понаглее держись, и не полезут, — посоветовал Илья. — А если полезут, предупреди — и в нос, как Боря. Ты теперь не один. Вы есть друг у друга, теперь вам надо обзавестись союзниками. Если есть кто толковый, зови в клан. Рассмотрим кандидатуру, проголосуем.

— Подумаю, — кивнул Борис.

Илья спросил:

— Юра, Алиса, что у вас?

— Юрка, тебя узнали? — спросила Гаечка. — Пашку — нет, прикиньте? А меня — с трудом.

Восьмиклашки переглянулась, как заговорщики, и слово взял Юрка:

— Не узнали, кароч. Только Длинный узнал. Со мной за партой никто сидеть не захотел… — Он покосился на Алису и виновато добавил: — И с ней тоже.

Алиса не глядя на нас продолжала вырисовывать в пыли непонятные фигуры.

— С тобой вообще никто в классе не дружит? — спросила Гаечка.

— Литвиновы Мира и Ира, двойняшки, — ответила она, не поднимая головы. — Но они сидят друг с другом.

У истории было продолжение, но Алиса смолкла. Есть те, кто все время жалуется, и те, кто считает постыдным такое положение вещей.

— Девки косятся, хихикают и не разговаривают.

— Да что за нафиг, эй! — вскинул руки Рамиль. — У нас шлюха дорожная в классе учится, и ничего. А ты — нормальная девчонка. С какого хрена?

— Да! — кивнули Димоны, тоже готовые защищать Алису.

— Мамаша удружила, — прошипела она. — И как ее любить? За что? Забудут они — ага!

— Если совсем достанут, переводись в другую школу, — посоветовал Илья.

— Мать не хочет! Говорит — глупости! — Алиса встала и со злостью пнула камень. — Говорит, что я… преувеличиваю. — Последнее слово буквально сочилось ядом.

— Пригрози сбежать из дома, — посоветовала Гаечка. — Поживешь у нас.

— Конченая школа, — бурчала Алиса. — У меня самый дебильный класс! Потаскухи, стукачки и заучки!

— А пацаны? Есть же нормальные… — проговорил Каюк.

— Кто⁈ Ты теперь самый нормальный.

— Значит, переводись, — заключил Илья

Надо будет повнимательнее присмотреться к Алисиному классу. Может, никто ее там не обижает, а это простая подростковая мнительность. Была у меня подруга, которая рассказывала, как в этом возрасте стала всего стесняться, ей казалось, что все только на нее и смотрят и за глаза насмехаются. Если это и правда так, следует подумать, как ее перевести в другую школу, но не сразу, а когда история с работорговлей окончательно забудется. Если сделать это сейчас, ситуация может повториться, с той только разницей, что здесь мы сможем присмотреть за Алисой, а там защитить ее будет некому. Это я и озвучил, закончив:

— Месяц-полтора продержишься? Сейчас в другой школе ситуация может повториться. Пусть пыль осядет.

— В этом есть здравое зерно, — поддержал меня Илья.

Недовольно засопев, Алиса кивнула.

— Продержусь. Заболею если что. И так сижу не отсвечиваю, а они косятся, шепчутся.

Обернувшись, она с тоской посмотрела на свою общагу.

— Давайте переоденемся и — на базу? — предложил Рамиль. — А то скоро уроки начнутся, так не потусишь.

— Мы можем делать их вместе, — предложил я. — И веселее, и проще. Только стол нужен еще один.

— Клево вам, вы все в одном классе! — пожаловался Борис.

— Так а вам кто мешает? Приходите и — вперед.