— Итак, ребята, мы с вами знакомы, я веду биологию, зовут меня Елена Ивановна. Очень рада видеть вас снова. Как вы повзрослели и похорошели, многих и вовсе не узнать!

Она вполне искренне улыбнулась, парни посмотрели на меня, девчонки — на Гаечку.

— Видите, что у нас новенькие, — она по очереди их представила, — надеюсь, вы поладите. Некоторые не пришли…

— Я видел Фафаню! — гоготнул Чума, имея в виду нашу Фадееву, которая подрабатывала на дороге. — Отгадайте где?

На галерке засмеялись.

— Надеюсь, у них есть на то уважительная причина, — не замечая его реплику, продолжила классная. — Начнем с того, что для многих этот год будет последним в школе, и вы пойдете в техникумы. Нам предстоят выпускные экзамены, два обязательных, три на выбор. И если кто-то получит более двух неудов в году, можно сказать, что девятый класс вы не закончили.

Она пристально посмотрела на Желткову на первой парте, потом — на Карася и Заславского. Чуму она, похоже, побаивалась. Насколько помню, у Желтковой будет девять двоек и колов, у Карася семь, а Чума получил неаттестацию из-за прогулов.

— Пойдет Люба на говноляпа! — съязвил Памфилов, встретился с недобрым взглядом учительницы и смолк.

— Хорошо спрятался за Яниной спиной, — ухмыльнулась учительница. — Достойный поступок. Теперь поговорим о насущном. О форме.

По классу пронесся протяжный девичий вздох. Попова поднялась и сказала:

— Что делать, если у меня нет денег на колготки⁈ Вообще не приходить?

— Наташа, не утрируй. Светлый верх, темный низ, но не белые лосины, как у тебя!

— Это штаны, — огрызнулась Натка, присаживаясь. — Колготки только наденешь — и сразу стрелки от стульев!

— Мне все равно, хоть голыми ходите. Просто имейте в виду, что дежурные вас не впустят в школу.

Учительница посмотрела на наш ряд с любопытством и спросила:

— Вы специально оделись в одинаковые рубашки? Это что-то значит?

— Инкубатор! — брякнула Семеняк.

«Позже узнаете», — мысленно ответил я и сказал, вставая:

— Считайте совпадением.

Потом последовала лекция о ярком макияже, о цветных серьгах кольцами, которые нельзя носить. Затем — о дисциплине и посещаемости, что за прогулы вводится отработка, или последует отчисление. О том, что нам предстоит дежурить в школе по графику всем классом и в классе после шестого урока — то есть мыть пол и доску, потому что техничек не хватает.

Эксплуатация и унижение достоинства! Деток работать заставляют! Случись такое в современной школе, директора бы уже растерзали оскорбленные яжематери. Как все-таки здорово мне выпало учиться! Никакого ЕГЭ, где дети падают в обморок. Такое впечатление, что вопросы составлены так, чтобы запутать, а не проверить знания. Мои современники сдают нормальны честные экзамены.

— Теперь давайте поговорим о вас. Встаете, называете себя, говорите, чем вам запомнилось это лето.

Как там в будущем будут говорить? Рука-лицо? Учителю-экстраверту это весело и интересно, но для бедных учеников-интровертов подобные развлечения — пытка. И чем больше стараются помочь и расшевелить, тем сильнее издеваются.

— Кто начнет? — учительница оперлась бедром о стол и уставилась на свои наманикюренные ногти.

Встала Баранова и похвасталась:

— Два месяца я провела в Артеке! А потом со своей баскетбольной командой была на сборах в Сочи и Ленинграде. Кроме того, я много читала и открыла для себя детективы Хмелевской.

Поднялся Денис Панфилов:

— В июле был в лагере. А так… Играл в футбол, гулял. Ну, готовился к школе, читал, там, разное.

Грудастая Лихолетова вскинула руку, учительница кивнула.