Из поезда хлынули пассажиры: и загорелые южане, и местные, возвращающиеся с отдыха. Промелькнула пара челноков с баулами. А может, то не челноки, а наши конкуренты с орехами и прочим.

Подождав, пока пассажиры освободят проход, мы двинулись к шестому вагону, где у Сергея и Валентина я принял список товара на листке и две горы, расплатился с проводниками, поболтал о жизни — и ни слова о политике! Познакомил мужчин с Владом, который сразу же обаял их и расположил к себе. Ему бы лекции вести или продажником работать — вот уж мастер непринужденных бесед!

— Что нам передали? — спросил Влад, когда проводники с нами распрощались, обошел вокруг горы, состоящей из связанных между собой коробок и ящиков.

Я зачитал список, умолчав о закупочной цене:

— Груши желтые — пятнадцать кэгэ, груши с розовым боком — пятнадцать кэгэ, виноград мускат белый — десять, виноград черный — десять. Виноград сорта «Кардинал» — пятнадцать. Орехи — десять. Чурчхела — двадцать штук. Зизифус — пять кэгэ. Инжир — десять килограммов… Надо же, еще не перевелся.

— Инжир? — Влад жадно сглотнул слюну. — Там и правда есть инжир?

В закупке он стоит 500 рублей, продавать придется по тысяче с копейками, потому что часть наверняка приобрела нетоварный вид…

— Попробуешь, — пообещал я, и Влад просиял, как ребенок.

— Никогда его не ел, только читал о нем.

— Ты еще скажи, что моря не видел.

— Не видел, — вздохнул он.

Его слова меня поразили в самое сердце, и вдруг дошло: в нашей стране миллионы людей живут в своих родных городах и селах, никуда не выезжают… Интересно, а каков процент граждан, которые никогда не видели моря? Все-таки я счастливый человек. Закончились уроки, мы выбежали на море, освежились… Море — часть наших жизней и, когда я уехал и повзрослел, мне его безумно не хватало. А есть те, кто в принципе может без него. Нет ну и нет, и не надо.

Я открыл паспорт Влада — ну а вдруг чужой подсунул? Хотел сказать, что все у него впереди, но увидел дату рождения: 10. 06. 1963 г. Ему тридцать лет! Он прожил больше, чем треть жизни! А выглядит, как дембель, который только домой вернулся.

— Еще успеешь, — проговорил я и вспомнил Лёху; успел ли он?

— В смысле, обязательно надо к морю, — поправил я сам себя. — Ну что, поперли?

Влад вздохнул, почесал в затылке.

— А как? Почти сто килограммов — на двоих не так уж много. Но одно дело два мешка тащить, другое — такую гору. Оно ж хрупкое все, ящики нужны.

Я выудил из кравчучки резинку с карабином, чтобы фиксировать груз, и предложил:

— Давай разложим на две тележки и посмотрим, подъемное или нет. Если да, сразу и поедем, встанем двумя точками: я возле одного перехода, ты возле другого. Если нет, большую часть потащим вдвоем, меньшую я сдам в камеру хранения, поставлю тебя и вернусь за ней.

— Одобряю, — кивнул он.

В итоге все-таки пришлось делить товар на три части. Оставив одну в камере хранения, мы с Владом поехали в Перово.

На месте, преодолев неловкость первого момента, я начал сооружать торговую точку там, где обычно стоял сам, точно так же сообрал стол из ящиков, накрыл их клеенкой и принялся раскладывать товар. Влад наблюдал издали, и лицо его было таким жалобным, словно он ожидал публичной порки.

— Не торговал раньше? — спросил я, протягивая ему кисть «Кардинала». — Угощайся.

У Влада дернулся кадык, он взял виноград, посмотрел на него как бы равнодушно, мотнул головой и отправил ягоду в рот.

— Если честно, нет, не торговал. Давно еще попытался продать джинсы в переходе, так менты за спекуляцию загребли, штаны отняли, промариновали сутки и отпустили.