Еще теплилась надежда, что гопота отстанет, когда нырну в метро, но на всякий случай я не стал сбавлять скорость. Оборачиваться тоже не стал: потерянные секунды могут стать фатальными.

Сбежал по ступеням перехода, ворвался в холл, на мгновение замедлился у турникетов, бросил жетон и рванул к эскалатору.

Проезд денег стоит. Станут ли гопники тратиться?

Когда я встал на первую ступень эскалатора, услышал грохот приближающегося поезда, причем они с разных концов ветки шли одновременно. Недолго думая, побежал вниз, перескакивая ступеньки и видя, как появляется и замедляется поезд, как распахиваются дверцы, выпуская пассажиров. А я, черт побери, только на середине эскалатора! И на пути бабка с сумками, через которые я чуть не споткнулся.

— Куда несёсси? — крикнула старушка, которую я нехотя задел. — Бегуть все… Спешат!

Ровно в тот момент, как я спрыгнул с эскалатора, дверцы вагонов начали закрываться, еще пара шагов — и поезд тронулся. Мне буквально пары секунд не хватило, чтобы заскочить в вагон.

По инерции я несколько шагов пробежал, а потом обернулся и увидел наверху эскалатора преследователей, всех четверых. Твою налево! А выход-то отсюда один, он же вход! Дальше тупик.

— Ага, вон он, гля! — крикнул шкет в выцветшей кепке и побежал вниз.

Донеслось возмущенное квохтание контролерши в будке у турникетов — наверное, компания не стала платить. Давай, родимая, зови ментов!

За шкетом шел длинный и сутулый тип, вертящий на пальце (о, господи), четки и жующий жвачку. Парень как будто репетировал первую ходку, думал, как попадет на зону такой весь приблатненный, сразу зауважают, и не шнырем он будет, а авторитетом. Третий был самым младшим в гоп-команде, личико детское совсем, щечки розовенькие, четвертый — плотный детина, под одеждой не видно, но, судя по заплывшей шее, толстый, а не накачанный.

Какой интервал движения поездов? Минута? Две? Можно, конечно, раскидать гопоту и сбежать, но много я так не набегаю. Придется принять бой, но прежде узнать, почему они ко мне прицепились. Попытаться договориться по-человечески, вдруг вышло недоразумение, как с компанией Алекса.

Пока гопники, скалясь, приближались, я занял наиболее выгодную позицию: недалеко от места посадки на конечную, спиной к колонне, чтобы не оставлять никого позади.

Ехидно скалясь, гопники взяли меня в кольцо. Опыт взрослого распределил их по степени опасности: сперва вырубить вожака, сутулого, потом — толстого, шкета и мелкого — в последнюю очередь. Если обозначить себя крутым парнем прямо сейчас — я потеряю единственное преимущество, внезапность. Кинутся одновременно — и хана.

Еще и народу на платформе мало, одни пожилые женщины, которые вмешиваться не будут. Прикинусь лохом, выгадаю момент и при необходимости ударю первым. Если окажутся контактными, может, бить не придется.

— Че вам от меня надо? — спросил я, стараясь никого не выпускать из поля зрения, но выглядеть распоследним чушпаном. — Я вас трогал?

Шкет зашелся хохотом.

— Он нас трогал! Ха-ха-ха! Не, вы это слышали?

— Ты че, слов не понимаешь, перхоть? — буркнул сутулый. — Тебе сказали — стоять, значит, стой! А ты че?

— Что я, дурак так делать? Вдруг вы меня ограбите? — проблеял я, поглядывая в черный тоннель, где должна появиться голова поезда.

— Какого хрена тебе надо на нашем районе? — вызверился сутулый, приблизив свое лицо к моему.

От него не жвачкой пахло— воняло чем-то кислым, химическим. Память взрослого вопила, что, когда понятно, что тебя будут бить, надо ударить первым, но я-нынешний все надеялся договориться. Казалось, правильнее предупредить, что у меня преимущество в физподготовке, и все может плохо для них закончиться…

— Да гаси его, — посоветовал младший гопник.