Дрэк кивнул. Я продолжил:

— Сколько?

— Штук пять должно быть.

— Один отдадим Сане Заворотнюку. И бинокль, я видел его в нашем краеведческом музее. Саня пойдет на гору, выберет точку, откуда просматривается село, и засядет там. Команды, которые получат флаги, обнаружив Инну, должны оповестить остальных. Проще всего это будет сделать, подав знак. Выходите туда, откуда будет видно красную точку — Саню, машете ему знаменем. Саня видит сигнал и машет флагом остальным. Остальные бегут звонить ментам.

Никитич слушала, сидя за учительским столом и подперев голову рукой. Дрэк кивал.

— Если разные группы позвонят одновременно, нестрашно.

— Пойду поищу флаги. — Директор направился к выходу, полностью довольный собой.

— Общий сбор — под платаном. — объявил я. — Если никого не найдем — в два часа дня будем решать, что делать дальше.

Я смолк, одноклассники разговорились, расшумелись, поднимая тему, что могло случиться с Инной: утонула. Нет, на нее напали гопники на пустыре. Нет, встретила кого-то и просто задержалась, вообще ни к чему это все.

Илья сделал приглашающий жест, но я остался у доски. Следовало сказать еще кое-что, но язык не поворачивался. Только сейчас до меня дошло: дети могли найти труп, что нехорошо для их неокрепшей нервной системы. Тем более это труп одноклассницы. Или — любимой девушки. Девушки, которую я невольно убил. И ясно, что моей вины нет, но это понятно, когда ты над ситуацией, а изнутри все видится по-другому. И все-таки стоит провести инструктаж, вряд ли Инна будет невредима и в сознании.

Откашлявшись, я продолжил чужим голосом, хриплым и низким:

— Еще кое-что. Вы ж понимаете, что с Инной могло случиться что-то плохое. Очень плохое. Если она без сознания, вытащите тело из воды и не пытайтесь привести ее в чувства. Вызывайте медиков, все равно помочь вы не сможете, только навредить.

— Та шо, она помереть может? — округлил глаза Карась. — Прям ваще?

Сглотнув вязкую слюну, я кивнул.

— Да. Вы должны понимать, что это — не веселое приключение, а ответственное задание.

Одноклассники смолкли и запереглядывались.

— Еще раз напоминаю: не трогать Инну. Вызвать профессионалов и оставаться рядом.

Ввалился директор, положил на учительский стол пыльный мешок, кое-где проеденный мышами, разрезал веревку, и из мешка, будто потроха, вывалилась красная ткань. Дрэк принялся раздавать флаги, какие-то дырявые, какие-то — с золотистыми кисточками.

Двух знамен не хватило, я забрал один у Барика и отдал Гаечке.

— Все равно вас никому не видно, как и нас с Ильей. Поэтому, парни, — я посмотрел на Кабанова и Памфилова, — если что-то выяснится, уж доберитесь к нам и расскажите — вы к нам будете ближе всех.

— Сигналка есть одна, — сказал дрэк. — Кажется, ее разумно отдать сигнальному.

Карась аж зааплодировал себе — впервые в жизни он не на подтанцовках или в роли декорации, а ему доверили что-то ответственное.

— По позициям, — скомандовал я. — Или есть вопросы?

Все замотали головами и начали расходиться, беспомощно оглядываясь на меня. И я понял, чего не сделал, объявил:

— Памфилов, Гайчук, Чабанов, Райко, Борецкий, Фадеева — главные в парах.

Мажорик не ожидал, что его так легко примут обратно в стаю и раздулся от гордости, теперь он под каждый камень заглянет, землю рыть будет.

— Расходимся, — скомандовал я.

— Удачи, ребята, — сказал директор.

Наверное, теперь мы у него будем самым любимым классом. Вот так, и задницы лизать не надо, чтобы ладить с людьми.