Я рассказал это Илье, и мы направились к морю. Ветер дул с востока. И была большая вероятность, что тело выбросило на берег именно на нашем участке.

Море волновалось. По стальной поверхности бежали небольшие волны-мордошлепки, при которых противно купаться. Вот бы они по морде Инне надавали и отрезвили!

Мы шли к дикому пляжу по узкой прибрежной полосе, переступая через выброшенные на берег деревья, доски и трупики нырков. Остановились возле вонючего дохлого дельфина, через которого или переступать, или его надо обходить по воде. Задержав дыхание, я его перепрыгнул. Илья сделал так же.

Затрещала отвесная скала, уронила пригоршню камней — я вскинул руку, преграждая путь Илье. Не хватало под завал попасть, чтобы потом еще и нас искали. Но камнепад не возобновился, мы перебежали кучу, насыпавшуюся еще раньше, и метрах в двадцати от нас я заметил что-то оранжевое между двух прибрежных валунов. Ноги вросли в землю, бросило в холодный пот. Вот, мелькнуло черное, потом — оранжевая полоска.

И это что-то точно было неживым. Только бы бочка, буй, фигня какая-нибудь пластмассовая!

— Стой здесь, — скомандовал я таким тоном, что Илья на пару секунд остолбенел, но все-таки увязался следом.

— Что там?

Я смотрел только вперед, оскальзывался на камнях. Зашипел, едва не подвернув ногу, и лихорадочно пытался вспомнить, было ли у Инны черно-оранжевое платье.

Вскоре стало видно, что это не Инна — надувной резиновый круг, черный, поделенный оранжевыми полосками на четыре части, похожий на спасательный.

— Слава богу! — воскликнул Илья.

Надежда найти Инну живой уменьшилась этак вдвое. Стоит ли говорить Илье, что, вероятно, это тот самый круг, на котором девушка пошла топиться? Значит, она осуществила задуманное, а круг ветром принесло аж сюда.

Или все продумала, дома забрала с видного места круг, выбросила в море, а сама сидит где-то и хихикает над тем, как нас наказала? Не хотелось думать плохо о человеке, которого, возможно, нет в живых, но с такими мыслями было легче.

— Хороший круг! Почти новый, — говорил Илья, пробирающийся к трофею. — Заберем?

Пожалуй, промолчу. Пусть еще побудет в неведении.

Илья встал на плоский камень, поросший водорослями, колышущимися в воде, дождался набегающей волны, подцепил круг, принялся его рассматривать и проверять, не протравливает ли.

— Почти как новенький!

Мне это круг виделся траурным венком. Камнем на шее моей надежды. В горле сворачивался ком. Отмотать бы время назад… И что бы я сделал? Выходит, если бы просто отморозился, у Инны было бы больше шансов?

«Пока тело не найдено, рано считать Инну мертвой», — пытался себя успокоить я, но выходило так себе. Хотелось развернуться и идти домой. Лечь на кровать, накрыться одеялом и отвернуться к стенке. Ну смысл искать дальше? Найти труп, а потом сидеть над ним я не готов, Илья не готов тем более.

Но внести ясность в ситуацию и поставить точку — необходимо, и я это сделаю.

Потому я зашагал дальше, толком ничего не видя и боясь всматриваться в подозрительные предметы, выброшенные на берег недавним штормом. Илья догнал меня и указал вперед:

— Нам до этого мыса искать или до следующего?

— За этим нудик, нам — до дальнего.

Мы обошли сложенные из камня стены хижины, где летом укрывались любители купаться нагишом.

— Блин! — Илья отвернулся от расположившихся вдалеке нудистов, запоздало синтезирующих витамин Д. — И не холодно же. Давай не пойдем?

— Они неопасные, это философия жизни та…

На той стороне пляжа я увидел фигурку, взбирающуюся на завал.