|
— И это… это… на это ты тратил своё время и мои деньги все эти годы? Художник! Я не позволил бы тебе покрасить мой дом! Я выдал тебе аванс за картину, думая, что ты человек компетентный, и эта… эта… пародия из юмористического журнала — всё, что ты написал? — Он резко повернулся к двери, рыча себе под нос. — Хватит! Если ты желаешь продолжать делать вид, что ты художник, только для того, чтобы оправдать собственную лень, это твоё личное дело! Но послушай, что я тебе скажу. Либо ты покончишь со своим идиотизмом, явишься ко мне в понедельник в контору и будешь работать, начав с самого низу и постепенно продвигаясь по службе, что тебе следовало сделать много лет назад, либо я не дам тебе больше ни одного цента… ни одного цента… ни одного… у-у-у-у!
Затем дверь захлопнулась, и Александр Уорпл нас покинул. Я выполз из своего личного бомбоубежища. — Корка, старичок, — слабым голосом пробормотал я. Корка стоял, уставившись на картину. Взгляд у него был тоскливый. — Это конец, — с надрывом прошептал он. — Что ты собираешься делать? — Делать? Что я могу сделать? Мне не удастся писать картины, если у меня не будет денег на еду. Ты ведь слышал, что он сказал. Мне придётся идти в понедельник в его контору. Я промолчал, не представляя, чем его можно утешить. Я прекрасно знал, как он относится к конторе и ко всему, что с ней было связано. Чувствовал я себя ужасно неловко. Как можно успокоить своего приятеля, если его только что приговорили к двадцати годам каторжных работ? Затем мягкий, успокаивающий голос нарушил молчание. — Если вы разрешите мне внести предложение, сэр! Это был Дживз. Он отошёл от стены и внимательно разглядывал картину. Поверьте, я не смогу лучше выразить словами то впечатление, которое произвёл на меня Александр Уорпл, чем если просто скажу, что он заставил меня забыть о существовании Дживза. — Я не помню, упоминал ли я когда-нибудь, сэр, о мистере Дигби Тистлтоне, в чьем услужении я одно время находился? Возможно, вы с ним знакомы? Он был финансистом. Сейчас его зовут лорд Бриджуорт. Больше всего на свете он любил повторять, что из любого положения есть выход. Впервые я услышал от него это выражение после неудачи, постигшей его с патентованным средством для удаления волос. — Дживз, — сказал я, — о чём это ты? — Я упомянул мистера Тистлтона, сэр, потому что настоящая ситуация мало чем отличается от той, в которой он тогда оказался. Его средство для удаления волос не пользовалось спросом, но он не отчаялся и выставил его на продажу как шампунь против облысения, гарантирующий бурный рост волос в течение нескольких месяцев. Если помните, это средство было широко разрекламировано с помощью забавного рисунка биллиардного шара до и после применения шампуня. В конечном итоге мистер Тистлтон нажил огромный капитал, и вскоре после этого его сделали пэром Англии за услуги, оказанные короне. Мне кажется, если мистер Коркоран задумается над происшедшим, он, как и мистер Тистлтон, поймёт, что из любого положения есть выход. Кстати, его подсказал сам мистер Уорпл. В пылу гнева он заметил, что картина напоминает ему пародию из юмористического журнала. Портрет, написанный мистером Коркораном, мог вызвать неудовольствие отца ребёнка, но я не сомневаюсь, что издатели с радостью возьмут его, чтобы сделать серию юмористических рисунков. Если мистер Коркоран позволит мне высказать своё мнение, я скажу, что у него всегда был талант юмориста. Эта картина смела, энергична и наверняка привлечёт внимание публики. Я предчувствую её небывалую популярность. Корка смотрел на портрет, и изо рта у него текли слюни. Лицо его было измученным. А затем внезапно он дико расхохотался. — Корка, старина! — воскликнул я, массируя ему шею. |
