Мы переглянулись с тетей Милой: оказывается, дочки миллионеров конфликтуют со своими родителями не только в американских детективах.

Очевидно, проблема отцов и детей не зависит от степени обеспеченности их родителей, и чада — хоть из бедных семей, хоть из богатых — будут по-прежнему отстаивать свое право на самостоятельность, независимо от времени и места проживания.

— Ну и как же Ане у тебя жилось? — участливо спросила тетя Мила.

— А че? — пожала плечами Маша. — Нормально. Мамка с папкой в запое целый месяц были, так что не мешали особенно. Это когда они трезвые, то начинают разговоры всякие про жизнь. Но это редко. А когда запой — то они не буйные, пьют и спят.

— И как же теперь у Ани будет складываться жизнь? — спросила я. — Отца ее вчера убили, верно ведь? А если ей грозит опасность, то ей нельзя продолжать работать на прежнем месте.

— А то! — немедленно согласилась со мной Маша. — Ну ничего, не пропадем. Найду работу и себе и Ане, прокормимся как-нибудь.

— А себе-то зачем?

— Так у нас после взрыва давешнего на учет закрылась администрация, — пояснила Маша. — Опять же — реконструкция. А нас — на улицу.

— Яснее ясного, — кивнула я. — Ну что же, с работой разобрались, хотя и не совсем. А где находится Аня? Что она сейчас делает?

— Я ж говорю — боится она, — твердила мне Маша. — Спрятала я ее.

— Место-то хоть надежное? — спросила я без особого энтузиазма.

— А как же! — гордо ответила Маша. — В погребе у меня сидит.

Я скривила губы. Мне не нравилась ни Маша, ни то, что она говорила, ни то, как она говорила, ни ее действия по отношению к Ане.

— Творило кирпичами завалила, никто не найдет, — уверенно продолжала Маша.

— И долго она там сидит?

— Долго, — озабоченно отозвалась девушка. — А ей долго нельзя. Там сыро, а она больная. Вот я к тебе и пришла со своей бедой.

Я вздохнула.

— Знаешь что, Маша, — начала я, тщательно подбирая такие слова, чтобы девушка поняла, но не обиделась на мой отказ, — я…

Но тут вмешалась тетя.

— Женя, я очень прошу тебя помочь, — с мольбой в голосе проговорила тетя Мила. — Я помню Аню с малых лет, и то, что она сейчас в погребе… С этим надо как-то разобраться. Смерть Вани Головатова, теперь эта история со взрывом… Все это ужасно.

— Ну что ж, — обреченно вздохнула я, — тогда поехали. Где твой погреб?

Глава 3

Я надеялась, что Аня Головатова сможет объяснить мне ситуацию более внятно, нежели ее недоразвитая, но верная подруга.

Однако первую половину дня я продолжала оставаться в неизвестности.

Расспрашивать Машу — гиблое дело. Я еще раз смогла в этом убедиться, пока ехала с ней на машине к дому Шихиных — ее родителей.

— Так почему Аня убежала от отца? — допытывалась я. — Ее что — обижали?

Маша лишь пожимала плечами и говорила что-то невнятное насчет судьбы, и особо упирала на то, что жизнь у всех разная.

Очень информативно, ничего не скажешь. Я также не смогла из нее выжать и крупицы информации насчет Паши Головатова, которого видела в ресторане.

— Брательник у нее крутой, — с уважительной опаской поведала мне Маша. — Очень у них все непросто, оттого и ушла она навсегда.

Шихины жили на краю города в одноэтажной развалюхе с треснувшим каменным фасадом и дощатыми стенами.