— Оценивая список сотрудников отдельных подразделений, — сказал Спок, — вероятно следует перевести часть персонала научного отдела в медицинский после того, как мы прилетим на эту планету и у нас появится время. Возможно, это будет на второй третий день после прибытия туда.

«Сейчас я нуждаюсь в сотрудниках, — подумал Маккой, — Но они нужны и научному отделу. Те планы по изучению и классификации, которые они готовят, составят основу для их работы в течение нескольких последующих недель…» Вслух он произнес:

— Это было бы неплохим решением, Спок. Даже, можно сказать, хорошим решением. Снова возникла долгая пауза.

— Ради Бога, замолчи и отправляйся подсчитывать электроны или что-нибудь в этом роде, — прервал его Маккой. При этом он, однако, улыбнулся. — Это будет но хорошо, а просто отлично. Что-нибудь еще?

— Нет. Спок заканчивает связь.

Маккой вздохнул, встряхнул головой и, отыскав этот «оскорбительный» отчет, сбросил кассету со стола в мусорную корзину, изготовленную в античном стиле, которую прислала ему дочь. Он некоторое время, замерев, смотрел туда, куда отправился отчет.

— Доктор, — раздался голос Лии из соседней комнаты, не хотите ли взглянуть на историю болезни?

«Вообще-то не хочу», — подумал он, но вслух произнес:

— Уже иду! — и отправился проверять результаты исследования костного мозга.

* * *

Планета на самом деле выглядела даже симпатичнее, чем на экране мониторов, Ее крошечный, еще очень далекий диск светился, словно вечерняя звезда в латунном отблеске лучей.

Кирк сидел и спокойно наблюдал, как Зулу умело управлял кораблем. Он проскользнул мимо нескольких внутренних планет системы, сочетание которых было благоприятным. Проход именно этим путем был абсолютно необязательным, но Кирк был восхищен профессионализмом Зулу; его заинтересовало, действовал ли тот, руководствуясь научно обоснованными возможностями, или просто захотел вновь увидеть такие красоты… А Спок уже сейчас, несмотря ни на что, проводил спектральные исследования каждого из внутренних миров, мимо которых они проходили.

«Зная Зулу, — подумал Кирк, — можно сделать вывод, что он действовал по двум соображениям сразу», Две из трех внутренних планет оказались скалистыми и лишенными растительности; на третьей была атмосфера, но всего лишь подобная той, что и на Венере, — полная газов, обладающих редуцирующими свойствами, да еще при высоком давлении.

Спок, проходя, выпустил радарный буй в атмосферу, напоминавшую кисель из азотной кислоты, и сразу же обратил свое внимание на четвертую планету — объект их интересов.

— Мушиная какашка! — произнес Зулу, с трудом сдерживая смех.

— Простите мистер Зулу? — удивился Кирк. Зулу громко рассмеялся.

— Это прозвище планеты, капитан, — ответил он. — Оно довольно популярно в научной среде из за ее малых размеров. Кирк тоже хохотнул.

«Муха» или «мушка» — такое латинское название было у этого созвездия. Впервые так назвал его наблюдатель с Земли — старый астроном Байтер. Традиция применения латинских названий перешла и на Южное полушарие, но когда закончились названия обычных животных и насекомых, в ход пошли более смешные обозначения.

— Вот, к примеру, сейчас мы находимся в той части космоса, название которой переводится, как что-то вроде «Воздушного Насоса», — заметил Кирк.

— В самом деле, — произнес Зулу. — Мы находимся на высоте межпланетной синхронизации, капитан.