«Да, все устроится. Выход будет найден. Все придет в норму, — сказала ему клинически активная часть мозга. — Мозг, который не отдыхает, в конце концов отказывает или работает неэффективно. А это вряд ли поможет вернуть ему Кирка. Но чтобы заснуть, надо принять чертову пилюлю! Или попросить Лию ударить тебя по голове молотком или еще чем-нибудь тяжелым. Нельзя потакать себе и бодрствовать, если это делает тебя разбитым…»

Доктор вздохнул. Когда он прежде давал Кирку советы, то всегда был твердо уверен в своей правоте. А командир ни разу его не одернул: сидел в своем центральном кресле, шутил, иногда принимал его советы, иногда игнорировал их… Частенько Маккой был убежден, что все сразу пойдет на лад, если Кирк будет следовать всем его советам. Однако, так или иначе, он прислушивался к ним, и доктор, пожимая плечами, возвращался к своим делам в лазарете и там тоже работал неплохо.

Но здесь проблем оказалось на порядок больше, чем там, в лазарете, и он, Маккой, стал вдруг в ответе за все. И уже не имело никакого значения, кто и что ему советовал, — все равно ответственность за правильный выбор теперь ложилась только на него И если появится хорошая идея, которую он попытается воплотить в жизнь, и окажется, что идея не работает, то за это тоже будет ответственен только он, Интересно, каким образом Кирку удалось принимать советы, сохраняя при этом чувство юмора. И были ли его советы хоть иногда полезны капитану?

"Ну что ж, — подумал Маккой, — по крайней мере, хоть все службы корабля работают без сбоев. Но нужно опять все проверить. А я в первый раз за много часов позволил себе отдохнуть. Способность заглянуть внутрь проблемы и самого себя — это в целом неплохо для врача, в особенности, если он хотя бы от части врач-психиатор или психолог. А Маккой с полным правом мог отнести себя к этой категории, ибо под его опекой находилось психологическое состояние всей многочисленной команды корабля. Однако чрезмерное погружение внутрь себя не бывает полезным, а доктор Маккой имел такую склонность.

Кто-то позвонил в его дверь. Он поднялся, открыл, но обнаружил только поднос на автоматической тележке. Доктор улыбнулся: очевидно, Мэг заставила Скотти запрограммировать его транспортные тележки еще и для таких забавных целей.

Маккой взял поднос, и тележка внезапно понеслась по коридору, исчезнув за углом. «Тоже неплохо, — пробормотал он, внося поднос в каюту. — Мне следует завтракать поплотнее, если я еще собираюсь побыть в этой должности. Чай и тосты — этого очень мало».

Зазвенело его личное устройство связи.

— Маккой, — ответил он, допив последний глоток кофе.

— Доктор, — раздался голос Спока. — До начала конференции осталось пять минут.

— Что? Не может быть! Я только что вошел в свою каюту, — пробормотал он. — Да, черт побери, время просто летит, когда ты получаешь от жизни удовольствия. Я спускаюсь, Спок.

— Принято. Маккой переоделся в чистую униформу, но принять душ не успел, И вышел.

* * *

— Ну что ж, — произнес он, оглядев озабоченные лица за столом в зале совещаний. — Давайте по очереди, от самых хороших новостей до самых плохих. Слово инженерной службе.

— Нет проблем. Отчитываться не о чем, — доложил Скотти.

— Благодарю вас. Так держать. Теперь служба связи.

— То же, что и у мистера Скотти, — ответила Ухура. — За исключением нашей неспособности найти капитана с помощью подвластных нам средств, — Мы вернемся к этому позднее. Что скажет служба отдыха?

Гарб Танцор, седовласый шеф комнаты отдыха, произнес:

— Особых проблем нет.