– Он ткнул пальцем в мастера-генетика. – Ты разве останешься?

– Ну… – замялся Греги.

– Мой Тони не желает возвращаться! – закричала Ровена. – Слышите, вы! Мой Тони останется здесь!..

Главный специалист глубоко вздохнул и с шумом выдохнул.

– Готовность номер один, – сказал он в микрофон. – Тану – на старт. Фирвулаги – на старт. Включаю музыку… С Богом!.. Начали!..

Холм на поле вдруг покрылся частой сеткой ежевичного цвета молний. В этом сверкающем, искрящемся месиве оба чудовища пыхнули клубами густого ядовито-зеленого дыма, потом еще раз и еще… Плотное облако быстро всплыло вверх и окутало весь холм. Змея тану, сделав усилие, глотнула, и еще небольшой отрезок хвоста, покрытого блестящей чешуей, исчез в ее пасти.

– Давай, тану, давай! Держись!.. – кричали в толпе, стоявшей за ограждением в стороне от трибун. Там скопились люди без ожерелий и ревуны, которые уже не скрывали своей поддержки объединению тану.

Над королевской трибуной, где располагался король Эйкен-Луганн, полыхало сверкающее марево, блеском своим затмевающее солнце. Вскоре все подчиненные ему сознания рыцарей тану и людей с золотыми, серебряными и серыми торквесами тоже засветились. Рой золотистых пчел загудел над их трибуной, вдруг все сияющие облачка, включая могучее пламя, полыхающее над королевской ложей, слились в одну мощную астральную лапу, крепко схватившую змею фирвулагов и принявшуюся тащить ее назад, прямо в пасть золотого чудовища. Черный дракон на мгновение разжал челюсти и тут же вновь накрепко ухватил хвост соперника.

В толпе раздались ликующие крики.

Места, где сидели Шарн и Айфа, тоже погрузились в густое алое сияние

– неровное, комковатое, пухнущее и пухнущее под напором психокинетической силы, вбираемой от всей огромной массы фирвулагов. Свечение на глазах трансформировалось в гигантскую гроздь ментальных, светящихся яйцеобразных образований. Гроздь, набирая скорость, начала пульсировать, причем не только сжималась и разжималась, но и непредсказуемо меняла цвет от гнойного светлого тона с яркими кровавыми вкраплениями до плотно-карминового, непрозрачного, бросающего тусклый отсвет на траву, песок, на королевскую ложу тану. Внезапно из светящейся гущи выползла темно-вишневая суховатая когтистая пасть и, судорожно метнувшись к холму, ухватила гадину фирвулагов за браслет, надетый на беснующийся, покрытый черной чешуей хвост.

– «Маленький народ» дрогнул? – в раздумье спросила леди Катлинель. В отличие от скачущих от радости окружавших чету правителей Нионели слуг, она с хмурым видом наблюдала за разгоравшейся схваткой.

– Все как мы и ожидали, – заговорил Суголл. – Уступив вначале Эйкену

– тот очень быстро и ловко воспользовался своими скрытыми возможностями, – они теперь ударились в панику. Он же колотит их болевыми ударами, чтобы не допустить структурного преобразования их метасогласия в единое мощное объединение. У фирвулагов это первый опыт, вот они и не могут воспользоваться своим численным превосходством… Слышишь, как они вопят в телепатическом эфире. Ага, королева Айфа предложила другой план – разделить фирвулагов на две части, организовать второй захват и вцепиться в браслет, надетый на змею тану…

– Женщина-генерал – это нечто за гранью здравого смысла! – воскликнула Катлинель. – Сомневаюсь, чтобы Шарн послушался ее. Смотри, смотри!..

Ментальная рука фирвулагов неожиданно разделилась надвое – две гигантские лапищи темно-вишневого цвета протянулись к сражающимся змеям. Тану тут же в ответ сотворили нечто напоминающее фиолетовый искрящийся ремень.