Дверь резко распахнулась, с громким «ой-ой-ой» к нам влетел Юссе, едва удерживая на широком подносе миски с похлебкой, горкой сложенные лепешки и сыр. Умудрившись поскользнуться, он полетел прямо на меня. Вскочив на ноги, я чудом успел ухватить поднос, а Арве поймал падающего горе-подавальщика.

– Поосторожнее можно? – нахмурился Хакон.

– Так скользко же, – попытался оправдаться Юссе, утерев нос рукавом. – Приморозило с утра, а ступеньки тут – у-у-у-х!

– Давай без «ух», – хмыкнул я, ставя поднос на стол.

Мальчишка опустил глаза, ковыряя носком сапога пол.

– Матушка просит, чтобы вы, дядь Хакон, зашли, – промямлил он.

Староста нахмурился, подошел к мальчику, взяв его за плечо:

– Что с Линдом?

– Да в порядке все, на поправку пошел, но возле Холодных кам…

– Понял, идем, – достаточно грубо оборвал его Хакон и быстро направился к двери, утягивая за собой Юссе. – Извините, я чуть позже зайду.

Через секунду мы остались втроем.

– Не нравится мне это, – проворчал Йорд, садясь на лавку и протягивая руку к лепешке.

Я указал Арве на место рядом и сел сам.

– Староста упорно не хочет говорить правду. Здесь водится какая-то гадость, могу дать слово Посредника. Сон, слова Линда, странное поведение Арве…

Фоссегрим тем временем дул на горячую похлебку, совершенно не обращая на нас внимания.

– И все равно, – Йорд сломал лепешку пополам, – ведет себя подозрительно этот Хакон.

Я пожал плечами:

– Его право, не хочет – ради богов севера. Возьмем припасы и отправимся в путь.

Йорд еще что-то проворчал и принялся за еду. Похлебка, кстати, оказалась что надо: густая и ароматная, с овощами, травами и грибами. В глиняном кувшине было неплохое вино, поэтому, отведав того и другого, я почувствовал, как сон смаривает меня прямо на месте. Вздохнув и тряхнув головой, я отставил миску и чашу.

– Бессонная ночь – отвратительно, давайте отдыхать. Дорога предстоит далекая.

Йорд не возражал, Арве тихо сидел на лавке. Указав фоссегриму на дверь, я покачал головой и скрестил руки, давая понять, что из дому ни на шаг. – Выйдешь – голову оторву, – любезно добавил я, – лучше тоже ложись.

Хоть слова с ним и бессмысленны, выражение лица он поймет точно. Арве чуть нахмурился, но потом вздохнул и кивнул.

«Таким мог бы быть мой брат… если б вырос». Отогнав ненужные мысли, я отвернулся и направился к лавке.

Устроившись на ней и натянув на себя плащ, я сразу же заснул, позабыв обо всем на свете.

– Йорд? Арве?

В ответ – тишина. Я замер: да нет, не просто тишина… Та же, что была в лесу, – такая же застывшая и бездушная, будто ночь – время для смерти.

Я встал с лавки. Падавший из окна лунный свет позволил кое-как рассмотреть комнату – она была пуста. Выругавшись, я быстро вышел на улицу.

– Йорд!

Замершие улицы – только ледяной воздух забирался под одежду. Прав был Юссе – примораживает здесь. Я огляделся – покой кругом, да вот странный какой-то, совсем неправильный. Так, глубокий вдох, еще один. Надо успокоиться, Оларс. Только сердце словно кто-то сжал невидимой рукой.

Неожиданно сверху раздалось хлопанье крыльев. Подняв голову, я увидел парящую в ночном небе сову.

– А вот и помощница.

Она покружила надо мной и полетела в сторону реки.

– Проклятие, – прошипел я и быстро двинулся за ней, а после и вовсе перешел на бег.