|
Май уже кончается, а ты как чукча упаковался. — Это ты как будто с пляжа приплыл. Май кончается, что с того?.. Пора в трусах рассекать? — Я не понял. Если ты на Пионерском всех знаешь, то и тебя все должны знать. И я тоже. Ты с какого района-то? — Ну с Химмаша. — Чего?! — Централ даже присел, чтобы выразить всю полноту эмоций. — Чего ты лепишь?! Какой?.. Какой еще Химмаш? Нет у нас никакого Химмаша. — Как это нет?.. — оторопел Бокс. — Ты с дуба рухнул? И говоришь ты как-то странно… — добавил он. — Я?! Это ты странно говоришь! Шведов давно все понял и, скрестив руки, привалился плечом к стене. Хаус почему-то не спешил прояснять ситуацию. Возможно, для него это было одним из немногих доступных развлечений. Спор между курткой и рубашкой он слушал с неподдельным интересом и, казалось, был слегка разочарован, когда парни наконец-то разобрались. Широко улыбаясь, они протянули друг другу руки: — Анапа! — Екатеринбург! — Ты прикинь, мля! — воскликнул Централ. — Чума, в натуре! — согласился Бокс. Дождь незаметно утих, и, как только Шведов это отметил, среди звука отдельных капель он различил далекий стрекот вертолета. Луна стала светить ярче, и Сергей снова выглянул из сарая. Слева от постройки послышались щелчки, это поочередно включались сигнальные огни. Они стояли прямо на земле, среди некошеной травы, и еще минуту назад их можно было обнаружить, только споткнувшись о корпус прожектора. Доктор Хаус вышел вслед за Шведовым на улицу. — Разве на вертолете до города не быстрее? — спросил Сергей. — Конечно, быстрее, — отозвался сталкер. — Но ты же служил в армии. Разве не проще бежать кросс без противогаза? — От кроссов не умирают, а ты сказал, что на этом маршруте… — Я думал, ты сам догадаешься. Это экзамен, Швед. Очень простое испытание: кто непригоден, тот не дойдет. — Я на такое не подписывался! — подал голос Обух. — Это не ко мне, это к начальству, — сказал сталкер. — А что, реально можно отказаться? — обрадовался Бокс. Вертолет в ночном небе еще был не виден, но винт шумел уже отчетливо. Централ покинул сарай последним и, зябко обнимая себя за плечи, присоединился к встречающим. Вероятно, сверху они выглядели странно — четверо лысых и один клокастый, сбившиеся в кучу посреди буйного сорняка, неуверенно замершие между гнилым черным сараем и помеченным фонарями прямоугольником. В периметре посадочных огней ничего не было — ни бетонных плит, ни временного покрытия. Кто-то выбрал на местности участок поровнее и обозначил его прожекторами — вот и вся площадка. Такую же можно было оборудовать за час в любом другом месте, а потом просто бросить ее за ненадобностью. Ми-8 завис низко над землей, разгоняя ветром густую траву. Вертолет был старый, перекрашенный бог знает сколько раз, со свежими царапинами и широкими мазками плохо заполированной автомобильной шпатлевки. Ни номера, ни опознавательных знаков Сергей на борту не видел, но это его уже не удивляло. |
