Староста наклонился и недрогнувшей рукой перевернул убивца, подставив его лицо ярким солнечным лучам.

— Михаль! — пораженно воскликнули деревенские.

— Но как же?! — поднял на купца растерянный взгляд Аарон. — Его же по весне… сосной…

Ивар, убедившись в том, что не бредит и лежащий перед ним человек — действительно тот, кого он знал, сдавленно охнул:

— Ему же хребет перебило! Трое суток до дому полз, сам из лесу выбрался, но потом так и не встал! Только озлился очень… — Он вдруг осекся, с ужасом уставившись на мертвеца. — Да как же это?!

— Скорее всего, под той сосной волкодлак его и нашел, — тихо сказал Урантар. — Возможно, их там обоих прижало, случайно. Земляк ваш выжил, а оборотень только и смог, что укусить напоследок, потому-то Михаль и дополз потом до деревни: новообращенные невероятно живучи. Теперь уже не узнать, как было, но если бы тот, первый, остался жив, сейчас здесь бы лежал он. Михаль не посмел бы остаться на территории старшего зверя.

— За что он нас так? — прошептала какая-то женщина. — Мы ж его выхаживали. Травы собирали, отвары варили, по дому опять же… у него жена два года, как померла, вот и жил бобылем. За что такая ненависть?!

Дядько пожал плечами:

— Волкодлаки почти не помнят, что творят в волчьем обличье, но раз он тут больше месяца бегал и поначалу не велел волкам вас убивать, то, скорее всего, до последнего держался. Знал, где его дом, родные, и старался увести стаю подальше, да видно, не сумел: зверь оказался сильнее.

— То есть он защищал нас? — испуганно воскликнула Сильва.

— Как мог. Иначе вы не сумели бы выстроить забор, и деревня пала бы гораздо раньше. Сказать он вам побоялся, а укрыть от волков все же попробовал. Это ведь его идея была про стену? И про ров, наверное, тоже?

— Его, — мертвым голосом подтвердил староста.

— Похороните его по-людски, что ли… он все-таки дал деревне шанс, что для оборотня — большая редкость. Видно, не сумел в нем зверь до конца убить человека, не всего еще уничтожил… — Страж неожиданно поднял голову и огляделся, но приметил возле одного из сараев массивную фигуру гаррканца и успокоенно отвернулся: там, где Карраш, непременно объявится и Белик, а вдвоем эти красавцы, как ни удивительно, становились гораздо спокойнее, чем поодиночке.

Седой, поручив мертвеца заботам селян, отправился прочь: здесь от него больше ничего не зависело. Эльфы недолго думая тоже отправились отдыхать: они свое дело сделали, волкодлак обезврежен, а заниматься отмыванием улицы и вывозом трупов за ближайший овраг — уже не их забота.

Проходя мимо сеновала, возле которого пару минут назад настойчиво крутился гаррканец, Таррэн задержался и, быстро оглядевшись по сторонам, заглянул в первую попавшуюся щелку. Он не ошибся — дерзкий мальчишка действительно был здесь: отсыпался после тревожной ночи, большую часть которой шум в деревне стоял такой, что даже умирающему от бессонницы было бы трудно уснуть. Вот и дрых наглый юнец на копне душистого сена, свернувшись клубком, уткнув острый нос в ладонь и подтянув под живот свой громоздкий оберег.

Интересно, что за привычка у него — носить перчатки с обрезанными пальцами? От кого нахватался? От воинственного дядьки?

Эльф осторожно прощупал ауру мальчишки, но признаков магического воздействия не обнаружил, после чего оглянулся снова и, убедившись, что мелкий пакостник безмятежно дрыхнет, растянул губы в кровожадной усмешке.