Такова была гипотеза полиции – и Гал склонен был ей верить, но Несса почему-то считала по-другому. В ее голове возникло страшное подозрение, которое она не замедлила высказать Галу. По ее мнению, Альгис нарочно прыгнул с моста, чтобы покончить с собой. «Он же был таким наивным, – рыдала она. – В первый же вечер он наверняка рассказал этой… этой стерве… все про себя, понимаешь?.. Скорее всего эта сучка не нашла ничего лучшего, как высказать ему в лицо, что она думает по этому поводу. А думала она, конечно, то же самое, что думает большинство людей в отношении человека, нашедшего клад и сдавшего его куда следует… Альгис… он просто не смог перенести такого отношения к своему отказу от бессмертия!» Гал пытался переубедить Нессу, но из этого ничего не вышло. Открыто она ничего не говорила, но он чувствовал по отчуждению, звучащему в ее голосе, и по отказу принять помощь и соболезнования от него, что именно его, Гала, она считает виновным в смерти своего брата – даже если Альгис не рассказал ей всю правду. Ведь это Светов нашел способ сделать Альгиса смертным!..

Разумеется, Несса была не права – в подобных ситуациях женщины чаще всего бывают не правы, ослепленные горем. Но легче от этого Галу не стало. Ему вдруг показалось, что у него ноет от боли правая рука – та самая, в которую он обычно вызывал Уподобитель. Будто его ранили в эту руку, и теперь, подобно раненому животному, надо забраться в какой-нибудь глухой темный угол и там зализывать рану до тех пор, пока из нее не перестанет сочиться кровь…

Но вместо этого он без предупреждения заявился к профессору Морделлу – впервые после расправы с Юозовым.

Профессор был на месте. И Рапопорт с Надыктой тоже. И даже вечно отсутствовавшие на заданиях сотрудники находились в своих кабинетиках в подвале, где когда-то размещался бар, а потом стал располагаться штаб подпольного отряда Морделла.

Это хорошо, что все в сборе и не придется разыскивать поодиночке коллег-деэтернелизаторов, подумал Гал и вызвал в ноющую руку Уподобитель…

Эпилог

– А что было дальше? – спросила Несса. Вицентий Маркович Морделл смотрел куда-то вдаль. Со скамьи, где они сидели, было хорошо видно, как по синей глади водохранилища скользят быстроходные скутера и яхты на воздушной подушке.

– Дальше все было абсолютно логично, Несса Эдуардовна, – сказал наконец он. – Деэтернелизовав меня и остальных сотрудников, он вышел в город и принялся раздавать бессмертие направо и налево… Начал он у входа в подземку, где обычно дежурит вереница профессиональных попрошаек. Потом шел по улицам и стрелял из своего Уподобителя по всем, кто попадался ему на пути, независимо от возраста, пола и, так сказать, социально-имущественного положения… Говорят, при этом он что-то кричал, но к его крику, естественно, никто уже не прислушивался, а если кто-то и прислушивался, то принимал его слова за бред сумасшедшего – что-то насчет того, что все должны быть равны… каждому – бессмертие, и пусть больше не будет смерти на Земле…

– Он действительно стрелял? – удивилась девушка.

– Ну, это условный термин, – поморщился Морделл. – Разумеется, Уподобитель – это не оружие в строгом смысле слова, но в тот день люди интерпретировали эту ситуацию именно так.