Засечная линия на юге, тяжёлая пехота на востоке, конница на западе, а с севера бьют маги в зелёном из редутов… Превосходный план.

Ведь правда, принцесса?

Это ведь то, о чём ты мечтала?

Тебя признают, тебе повинуются – не за страх, за совесть. За тебя готовы умирать, с твоим именем на устах умирать. Ты ведёшь тысячи солдат в бой и сама придумываешь планы сражения – по крайней мере, пока что сама, раз легаты старой закалки ещё с трудом понимают механическую магию федералов.

Афина Корнелия.

Сколько раз ты пробовала это на вкус? То, что даётся принцам-бастардам за пустяки вроде нескольких лет в армии или пары карательных походов, а тебе приходится выгрызать огнём и мечом. Диадема уже почти на твоём челе, полноправная принцесса. Ты всё ещё не можешь выбрать себе супруга без одобрения родителей, но и навязать брачный союз тебе никто уже не в силах. Всё, что хотела – ты взяла. По праву силы, по праву сильной.

Так почему же тебе не стало легче?

Почему тебе не легче, чем в детстве, когда ты горела от одного-единственного желания – желания признания?

- Почему мне не стало легче… - едва слышно пробормотала Афина.

Едва слышно, но Эрин всё равно услышала: нечеловечески острый слух – одна из привилегий апостолов смерти.

- Знаешь Последнюю песнь? – поинтересовалась жрица. – А я думала, что её уже и не помнит никто толком…

- Не знаю, - качнула головой Афина. – Просто откуда-то помню эти слова.

- Ты же выросла около северных земель? Тогда ничего удивительного, хотя это и старая песнь. Северяне считают, что её пели фраваши перед боем, но на самом деле…

Эрин прокашлялась, и над рядами выстроившихся клином всадников разнёсся звонкий голос:

Почему мне не стало легче,

Когда солнце ушло за горы,

Когда тени спрятались в норы,

О пощаде прося вечность.

Почему мне не стало легче,

Среди лязга клинков в битве,

Средь картин, написанных кровью,

Среди песен, что ветер шепчет.

Почему мне не стало легче?

И от мести в груди – пусто.

И не холодно, и не грустно.

Только боль – всё та же, что прежде.

Почему я не чувствую счастья?

Я сполна расплатилась с врагами,

Я сражалась бок о бок с друзьями,

Берегла не своё - чужое.

А себе – только лишь половина.

Даже меньше – всего лишь доля,

Доля памяти в брошенном доме,

Доля радости в сломанном сердце,

Почему я не чувствую счастья?

Я, наверное, просто устала

Провожать навсегда близких,

Напоследок им ставя камни.

Вы меня проводите, сёстры

От могилы до колыбели -

Не на вечность, а только до срока,

Когда с неба обрушатся звёзды.

Когда солнце скроют пожары,

И костров погребальных пепел,

И зимы ледяной ветер

По стальным застучит ставням.

Я проснусь – пусть даже не скоро,

Не собою, не здесь – может,

Но проснусь, залечив раны.

Возвратившись той, кто достойна!

…И вновь – будто вместо низких, поросших кустарником, холмов Буревой гряды – высокие горы. Вместо прохода между сопками – каменные врата подземной крепости. И лишь только дождь всё тот же самый – мелкий и противный, да неизменное свинцово-серое небо…

…Свист рассекаемого тяжёлым клинком воздуха. Треск и шипение разбивающихся о броню заклинаний…

- …Я – мать мёртвой дочери.