Афина моргнула, и наваждение спало.

Странно, но грустные слова песни в устах Эрин задышали яростью и гневом. Кто-то из дружинниц немедленно свистнул, остальные разразились криками; застучали по щитам – песня определённо пришлась их по вкусу.

- Тихо! – скомандовала Афина, но не удержалась от улыбки. – Потом ещё споём. Эрин, говоришь – её мало, кто помнит? Вот и отлично. Значит сделаю её гимном своей дружины. «Той, что достойна…» Мне нравится!

- Сестрица Норин завещала начертать это на своей могиле, - улыбнулась апостол.

- И что же значит? Той, что достойна… Чего?

- О, над этим вопросом бьются все императоры Нового Рима со времён Александра Великого! – расхохоталась жрица. – Как и пытаются вытянуть из камня знаменитый чёрный меч Норин.

- А каков правильный ответ? – с улыбкой прищурилась Афина.

- Секрет, - Эрин подмигнула и покачала указательным пальцем.

- А по секрету? Как советница принцессе?

- Неа.

- А как подруге?

- Как подруге? – апостол задумалась. – Как подруге – могу! Наклонись – пошепчемся.

Принцесса с усмешкой наклонилась к Эрин, и услышала её негромкий вкрадчивый голос:

- Апостолы не служат себе. И мы не отказываемся от пути ради себя. Мы отказываемся от пути лишь тогда, когда не чувствуем в себе сил идти по нему. И мы сходим с него. Мы засыпаем. Мы исчезаем. Но мы не пропадаем навсегда. Когда мир зовёт – мы возвращаемся. Не там, не теми, но возвращаемся. Хочешь знать ответ, Афина? Ответ в том, что, уходя, Норин не думала о себе – она просто ушла и всё. Но оставила свой меч и завещала свой путь…

- …той, что достойна… - вырвалось у принцессы.

Афина посмотрела на Эрин. Та улыбалась, но её улыбка больше походила на оскал, а глаза натурально полыхали лиловым пламенем.

- Мир зовёт апостолов, - сказала чёрная жрица. – На последний бой этого мира.

- А причём здесь я? Только потому, что во мне есть капля вашей крови?

- За эти тысячи лет, - Эрин усмехнулась, - Много в ком оказалась наша кровь. Но не каждый из наших потомков способен услышать зов.

- А я, получается, могу? – хмыкнула Афина.

- Быть может, - рассмеялась апостол. – Быть может! Моя приёмная дочь Шари – тому пример. Кровь апостолов пробудилась в ней. Настоящим апостолом Тьмы ей не стать, но и обычной смертной ей уже не быть.

- А ты удочерила её, узнав об этом? Или узнала, лишь удочерив? – иронично поинтересовалась принцесса.

- Ха. Ха, - скорчила гримаску Эрин. – Разумеется, у моего величия есть границы, так что мне ведомо многое, но отнюдь не всё.

- А кому ведомо всё? Богам?

- Боги не слишком отличаются от людей. Они бывают добрыми, они бывают злыми – они разные. По меркам имперской теологии Эмрис вообще не является настоящей богиней, потому как никогда не принимала земного воплощения... Но я вообще не очень-то и верю во всеведущих и всемогущих богов...

- Ты? – усмехнулась Афина. – И не веришь в богов?

- Иногда я убивала богов, - сказала чёрная жрица. – Иногда молились мне.

Где-то поблизости хрипло каркнул ворон.

- Так что больше верю в свой клинок. Исход сегодняшней битвы тоже решать будут не боги.

- Да, - эхом откликнулась принцесса. – Всё только в наших руках.

К Эрин и Афине подъехал один из связистов инвириди.

- Ваше Высочество, Ваше Святейшество, - обратился он к ним на чистой унилингве. – Дроны засекли выдвижение войск противника.