Причина эта заключается в том, что Властелины наследуют оружие. Больше его взять неоткуда, либо получить в наследство, либо отобрать у кого‑нибудь другого. Наша раса растеряла древнюю мудрость. Вы стали лишь потребителями и расточителями. Поэтому Властелин вынужден пользоваться тем, что имеет, а если уж с наличным вооружением он в состоянии предусмотреть все непредвиденные обстоятельства, что невозможно, то в обороне волей‑неволей оказываются лазейки и тогда к нему действительно можно пробиться.

Следует учитывать еще одно, Властелины сражаются за свою жизнь и сражаются так, чтобы убить противника. Но большинство живет долго. И они устали от жизни. Они хотят умереть. Глубоко, в самом уголке разума, под пластами тысячелетнего могущества и недостатка любви – они ищут смерти. Вот что делает их уязвимыми.

Лувах был удивлен.

– Ты в самом деле веришь в эту галиматью, брат? Я, например, ничуть не устал от жизни. Я и сейчас люблю так сильно, как и тогда, когда мне было сто лет. Другие стремятся к смерти ничуть не больше, они сражаются и будут сражаться за свою жизнь.

Вольф пожал плечами.

– Это только теория. Мысль пришла мне в голову, когда я был Робертом Вольфом. Став им, я понял, что не понимал раньше, и что недоступно никому из вас.

Он подполз к Вале и попросил:

– Одолжи мне на минутку свой меч. Я хочу проделать опыт.

– Как, например, легко ли отделится голова от шеи? – поинтересовалась она.

– Если бы я хотел убить тебя, то вполне мог бы воспользоваться лучеметом, – ответил он.

Она вытащила короткий клинок и отдала Вольфу. Он легонько стукнул острием по стекловидной поверхности. Видя, что первый удар не оставил никакой отметины, он ударил посильнее.

– Что ты делаешь! – возмутилась Вала. – Прекрати, испортишь лезвие.

Вольф указал на царапину оставленную вторым ударом.

– Похоже на царапину, сделанную на льду. Это вещество гораздо более твердое и стойкое, но в остальном напоминает замерзшую воду.

Он отдал ей меч и вытащил лучемет, установив его на полную мощность и направил на поверхность. Стекловидное вещество покраснело, затем запузырилось и наконец потекло. Вольф выключил лучемет и вынул из выемки жидкость. Остальные подползли, заинтересовавшись происходящим.

– Странный ты человек, – заметила Вала. – Ну кому бы такое пришло в голову?

– Зачем он это делает? – заметил Паламброн. – Глупость какая – вырезать дыры в земле.

– Нет, это не глупости, – возразила Вала. – Вольф любознателен, вот и все. А впрочем ты наверное позабыл, что такое любознательность, Паламброн? – Какой‑то у тебя бледный вид… и движения вялые. А ведь еще недавно ты действовал куда оживленнее.

Паламброн вспыхнул, но ничего не сказал. Он наблюдал, как росла горка кристаллов на стенках выемки и вдоль царапины.

– Самовосстановление, – произнес Вольф. – Странно. Я прочитал все, что мог достать о древней науке предков, но нигде не встречал упоминания ни о чем подобном. Уризен, видимо, владеет знаниями, которые другие давно утратили.

– Может быть эти знания достались ему от Рыжего Орка, – высказалась Вала. – Говорят, что Рыжий Орк знает больше, чем все остальные Властелины вместе взятые. Он последний из старшего поколения. Ходят слухи, что он родился свыше полумиллиона лет назад.

– Говорят, говорят, – скривился Вольф.