– Не могу больше обсуждать это дерьмо.

Хорошо, поскольку давящее ощущение разобщенности – этим утром ты думала о дороге, выживании и Нэссун – становится невыносимым.

– Мне надо выйти наверх.

Это слишком резкая перемена темы ни с того ни с сего, и какое-то мгновение все они смотрят на тебя.

– Ради какой ржави? – говорит Юкка.

– Ради Алебастра.

Юкка тупо смотрит на тебя:

– Того десятиколечника в лазарете?

– Он попросил меня кое-что сделать.

Юкка кривится:

– А. Он. – Ты невольно улыбаешься в ответ на эту реакцию. – Интересно. Он не разговаривал ни с кем с тех пор, как попал сюда. Просто сидит, пользуется нашими антибиотиками и жрет нашу еду.

– Я только что сделал партию пенициллина, Юкка, – закатывает глаза Лерна.

– Я в целом.

Ты подозреваешь, что Алебастр успокаивал местные микроземлетрясения и все афтершоки северной катастрофы, так что более чем заслужил свое содержание. Но если Юкка сама не способна такое сэссить, объяснять бессмысленно – и ты пока не уверена, что можешь ей достаточно доверять, чтобы говорить об Алебастре.

– Он мой старый друг. – Вот. Хорошее, пусть и неполное объяснение.

– Не похож он на тех, что заводит друзей. Да и ты тоже. – Она долго смотрит на тебя. – Ты тоже десятиколечница?

Ты невольно сгибаешь пальцы.

– Когда-то я носила шесть.

Лерна резко поднимает голову и смотрит на тебя. Хорошо. Лицо Каттера дергается, и ты не понимаешь почему. Ты добавляешь:

– Алебастр был моим наставником в Эпицентре.

– Вижу. И чего он от тебя хочет наверху?

Ты открываешь рот и снова закрываешь. Ты не можешь отвести взгляда от Хьярки, которая фыркает и встает, а также Лерны, лицо которого становится натянутым, когда он понимает, что ты не хочешь говорить при нем. Он заслуживает лучшего, но все же… он глухач. Наконец ты говоришь:

– Это дело орогенов.

Слабый довод. Лицо Лерны становится непроницаемым, глаза жесткими. Хьярка машет рукой и идет к занавеси.

– Тогда я пошла. Идем, Каттер. Ты же Опора, – смеется она.

Каттер подбирается, но, к твоему удивлению, встает и выходит за ней. Ты смотришь на Лерну, но тот складывает руки на груди. Никуда не уходит. Ладно же. Под конец Юкка смотрит на тебя скептически.

– И что же это? Последний урок твоего старого наставника? Он явно долго не протянет.

Ты стискиваешь челюсти прежде, чем успеваешь спохватиться.

– Это предстоит увидеть.

Юкка еще мгновение сидит в задумчивости, затем решительно кивает и встает.

– Что же, ладно. Дай собрать нескольких Опор, и пойдем.

– Подожди, ты тоже идешь? Зачем?

– Из любопытства. Хочу увидеть, на что способна шестиколечница из Эпицентра. – Она ухмыляется тебе и берет длинную меховую безрукавку, в которой ты впервые ее увидела. – Посмотрю, может, и я такое могу.

Тебя корежит от мысли, что самоучка попытается связаться с обелиском. Это дикость.

– Нет.

Лицо Юкки становится бесстрастным. Лерна пялится на тебя, не веря, что ты достигла цели только затем, чтобы в то же мгновение все порушить. Ты быстро поясняешь:

– Это опасно даже для меня, а я уже это делала.

– Это?

Ладно, хватит. Безопаснее, если она не будет знать, но Лерна прав – тебе придется завоевать эту женщину, если ты собираешься жить в ее общине.

– Обещай не пытаться, если я тебе скажу.