Изменить размер шрифта - +
А вот русские — как раз комфортно чувствовали себя в обстановке неопределенности, недорешенности, некоего торга, люфта как в одну так и в другую сторону. Россия — была столь велика, что какое-то окончательное и однозначное решение — принять бывало почти что невозможно. Русские умели вовремя подлаживаться, идти на компромиссы, и самое главное — они умели принимать в семью. Грузинские дворяне, несмотря на все эксцессы первоначального периода совместной жизни — несмотря на всю их многочисленность, были не только приняты в семью русских дворян, но и допущены ко двору: при дворе было немало грузинских кавалеров и грузинских фрейлин — при том, что это был двор сверхдержавы! Точно так же — допущены ко двору были и некогда злейшие враги — османы, и даже некоторые шейхи, жившие южнее и вовремя уловившие, откуда ветер дует: они наперегонки покупали и строили дома и дворцы в Санкт-Петербурге и всеми способами демонстрировали свою лояльность, оставаясь в своих землях теми, кем они были до этого. Англичане — такого допустить не могли.

 

Немного в сторону. Автор, готовясь писать эту книгу и по привычке докапываясь до сути, долго думал о том, а что такое была Российская Империя. Ведь это было уникальное по своим масштабам, а главное — по той легкости завоевания, политическое и территориальное образование. Вспомните — как американцы воевали с индейцами, с какой жестокостью они их истребляли. Что творили испанцы на оккупированных территориях Латинской Америки, что творили англичане в Индии. И ведь Империя не развалилась она хоть в усеченном виде, но существует, верно? И почему практически не было национальных восстаний? Например, пугачевщина — огромное восстание — но там ведь не было лозунгов отделения от России, там были чисто социальные причины и чисто социальные требования.

На мой взгляд, феномен России заключался в способе объединения элит. Как известно, любое государство (кроме революционных, и то на первых годах существования) делится на элиту и податное сословье, при этом элита более или менее успешно забирает у податного сословья часть добавочного продукта и обращает его в свою собственность, расходуя, опять — таки — более или менее успешно.

И Россия, при своей территориальной экспансии — не уничтожала чуждые ей элиты, а наоборот — предлагала присоединиться к общему «клубу» так сказать элит и эксплуатировать податные сословья совместно. При этом — объединение элит и территорий, на которых находятся податные сословья — давало возможность снизить военную опасность и следовательно — размер того прибавочного продукта, которые требовалось тратить на безопасность и оборону. Кто же от такого откажется. Именно поэтому — в короткое время удалось собрать такую громадную державу и в нее входили действительно добровольно, за исключением одного маленького нюанса — добровольно входили элиты, а не народы. Там же, где элиты были слабо выражены, где существовала военная демократия почти первобытного типа (Кавказ) — там попытки присоединения заканчивались кровопролитными и длительными войнами. Желающие — могут углубиться в тему Кавказской войны, и того, как она велась. Русские наместники в Предкавказье посылали в горы волне определенные, хоть и не «в лоб» написанные предложения: объединяемся, и вы сохраните тот статус, какой у вас был. Беда в том, что на Кавказе в то время не было элит (сейчас есть) и потому такие призывы падали в пустоту. А наличие на Кавказе элиты сейчас приводит к тому, что сейчас и есть — лояльные элиты при враждебном народе.

Что, кстати, происходит на Кавказе сейчас (думаю, вам интересно). Да то, что и должно происходит в такой ситуации. Кавказ в дороссийском периоде не мог сформировать свои элиты и хоть какое-то подобие государства по той причине, что слишком мал был регулярный прибавочный продукт, с него едва сами кормились — а вот элиту с него было уже не прокормить.

Быстрый переход