За исключением редких моментов, когда сердце щемило и замирало под звуки той волшебной музыки в Нью-Йорке, так что я забывала обо всем, внутренний голос непрестанно твердил мне: «Возвращайся домой, возвращайся в Клуб. Так как если ты не сделаешь этого сейчас, то уже не сделаешь никогда. Все, что ты видишь перед собой, нереально».

Странное чувство. Ощущение абсурдности, по определению французских философов, выбивало меня из колеи, и у меня даже возникало такое ощущение, что мне ее хватает воздуха.

Раньше я смертельно нуждалась в кратковременном отпуске: мне просто необходимо было пройтись по обычным улицам. Но тогда откуда это беспокойство, это нетерпение, это чувство опасности, нависшей над теми, кого я любила?

И вот мои затянувшиеся каникулы подошли к концу. Я сидела в своем номере в гостинице «Адольфус» в Далласе и снова и снова смотрела диск с фильмом режиссера Роберта Дюваля «Анжело, любовь моя».

Фильм был о нью-йоркских цыганах. Анжело — это озорной черноглазый паренек лет восьми, настоящее дитя улицы, смышленый и чудесный. И это был его фильм — его и его семьи, поскольку Дюваль дал им возможность говорить совсем как в жизни. И все было так реально — даже более чем: их жизнь в одном цыганском сообществе. Аутсайдеры в центре людского круговорота большого города.

Но все равно было чистым безумием сидеть в темном номере даллаского отеля и семь раз подряд смотреть один и тот же фильм, словно его реализм был для меня чем-то экзотическим, следить за тем, как этот колючий черноволосый мальчуган высвистывает свою хорошенькую подружку, или, наоборот, посылает ее куда подальше, или проникает в гримерку девчушки, исполняющей песни в стиле кантри, и флиртует с ней, и вообще наблюдать за тем, как он идет по жизни с широко открытыми глазами — этот бесстрашный мальчик с золотым сердцем.

Я не переставала спрашивать себя: что же все это значит? Почему этот фильм заставляет меня плакать?

Может, потому что мы все аутсайдеры, мы все прокладываем свой нелегкий путь через дикость нормальности, которая, в сущности, всего лишь миф. Возможно, даже Мистер Суженый из бара «Сен-Пьер» в Сан-Франциско — тоже своего рода аутсайдер (молодой юрист, пишущий стихи), и его вовсе не шокировало бы, если бы я на следующее утро за кофе с круассанами небрежно бросила бы: «И как ты думаешь, чем я зарабатываю себе на жизнь? Нет, на самом деле это не просто профессия, это очень серьезно, это… моя жизнь».

Это просто сумасшествие. Пить белое вино, смотреть фильм про цыган и выключать свет, чтобы полюбоваться на ночной Даллас: все эти сверкающие башни поднимающиеся, точно лестницы в небо.

Я живу в Раю для Аутсайдеров. И это правда. Там, где удовлетворяются все твои самые потаенные желания, там, где ты никогда не бываешь один, и там, где ты всегда в безопасности. И это Клуб, где я прожила всю свою сознательную жизнь.

Мне просто срочно надо вернуться туда. И все дела.

И вот мы опять кружим над Эдемом, и у меня есть прекрасная возможность приглядеться к вновь прибывшим рабам.

Мне уже не терпелось на них взглянуть, проверить, а вдруг на сей раз будет что-то необычное, что-то особенное. Ах, я все же романтична до глупости!

Но действительно, из года в год рабы меняются, и вновь прибывшие чуть умнее, чуть интереснее, чуть таинственнее предыдущих.