Но действительно, из года в год рабы меняются, и вновь прибывшие чуть умнее, чуть интереснее, чуть таинственнее предыдущих. Чем популярнее становится наш Клуб, тем больше открывается похожих клубов, а потому предыстория приезжающих рабов становится гораздо разнообразнее. И ты никогда не знаешь, что тебя ждет, какую форму обретет эта новая плоть, какую загадку таит она в себе.

Всего три дня назад состоялся один из трех важнейших аукционов, которые вообще стоит посещать. И я знала, что мы выложили кучу денег, подписав два годовых контракта на тридцать мужчин и женщин, просто-таки восхитительных экземпляров, с прекрасными характеристиками от лучших домов Америки и других стран.

Раба не выставляют ни на одном из этих аукционов, пока он или она не пройдет предварительной подготовки и строгой проверки. Время от времени мы получали рабов из других источников: непокорных или неуравновешенных. То были молодые мужчины и женщины, которых игры с ремнями и хлыстами случайно привели именно сюда. И мы очень быстро давали расчет таким рабам. Хотя, конечно, кто же любит терять деньги! Но это не вина раба.

И все же, как ни странно, уже год спустя многих из них выставляют на самых дорогих аукционах. И если мы вдруг снова их хватали — а мы это делали, когда они были достаточно красивы и выносливы, — они говорили нам, что с первой же минуты освобождения не переставали мечтать о Клубе. Но тут следует добавить, что таких ошибок на больших аукционах, как правило, не происходит.

В течение двух дней до начала торгов рабов осматривает экспертная комиссия. Рабы должны продемонстрировать полную покорность, живость ума и гибкость. И все их документы тщательно проверяются и перепроверяются. Рабов оценивают на выносливость, темперамент, классифицируют в соответствии с необходимыми физическими стандартами, так что при желании можно сделать вполне удачную покупку, руководствуясь только каталогом и фотографиями.

И конечно же, мы снова самостоятельно производим все оценки, руководствуясь нашими собственными критериями и стандартами. И это означает, что именно на этих аукционах можно сделать перво классную покупку.

Только самые отборные экземпляры попадают в зал для предварительного просмотра. Их выставляют на освещенном подиуме, чтобы тысячи рук могли их пощупать, а тысячи глаз на них полюбоваться.

Когда-то, в самом начале, я лично посещала все важнейшие аукционы.

Причем дело было даже не в удовольствии получать именно то, что я ожидала от этих неоперившихся птенчиков — и не важно, какую предварительную подготовку они прошли, для меня они были и будут сырым материалом, пока мы лично их не натренируем, — волнующей была сама обстановка аукциона.

Более того, как бы ни был хорошо подготовлен раб, аукцион — всегда стресс для него или для нее. Это и дрожащие руки, и потоки слез, и пугающее одиночество обнаженного раба, поставленного на профессионально освещенный подиум, и восхитительные напряжение и страдание, изысканно представленные как произведение искусства. И все это поставлено ничуть не хуже, чем любое представление нашего Клуба, которое я так тщательно разрабатывала.

Ты часами фланируешь по огромному, устланному коврами залу для предварительного осмотра. Ты просто приглядываешься. Стены обычно окрашены в жизнерадостные тона: алый или синий, как яйца дрозда. Освещение всегда превосходно, так же как и шампанское. И никакой отвлекающей музыки — только биение твоего сердца.

При осмотре ты можешь потрогать и пощупать кандидата, задать вопросы тем, у кого так безжалостно вынули кляп изо рта. (Мы называем это голосовой подготовкой. Это означает умение никогда не разговаривать, пока к тебе не обратятся, умение скрывать свои предпочтения и желания.) Иногда другие инструкторы привлекают твое внимание к великолепному экземпляру, приобрести который сами инструкторы, похоже, не могут себе позволить.