Девушка уныло корпела над своим свадебным нарядом, ей помогали две служанки. Платье из дорогого бархата и шелка получалось прелестное: два оттенка голубого в сочетании с темно-синим, так идущим к глазам Шийны. Но она ничуть не радовалась наряду. Он свяжет ее с незнакомым человеком и уведет из родного дома.

В швейной не хуже, чем в любом другом месте, можно было укрыться от назойливости сестер, которые, впрочем, еще не вставали с постели. Замужество Шийны было делом решенным, но враждебность сестер не уменьшилась. Особенно бесилась Маргарет, которая считала, что ее собственный брак с Гилбертом Макгайром невыносимо долго откладывается изза Шийны. К тому же все три сестры завидовали Шийне из-за ее внешнего сходства с отцом, который был хорош собой. Не слишком высокого роста, но крепко сложенный, и волосы у него сохраняли тот же темно-рыжий цвет, что и у Шийны, несмотря на почти пятидесятилетний возраст Дугалда. Только на висках чуть серебрилась седина. Глаза такие же ясные и голубые, как у дочери.

У жены Дугалда наружность была самая обыкновенная, и сестры Шийны пошли в мать. Правда, Элспет глаза унаследовала от отца, и в волосах ее проглядывал эолотисто-рыжий оттенок, но Маргарет и Фьоне не повезло: глаза светлые, почти бесцветные и без блеска, волосы тусклые, темно-русые. Шийне нередко хотелось обладать наружностью сестер — репутация красавицы доставляла одни неприятности.

Отчуждение между Шийной и сестрами было близко к ненависти. По правде говоря, это не слишком задевало Шийну. Поскольку она была ребенкомпервенцем, отец научил ее тому, чему не стал бы учить, родись Нанел пораньше. Дугалд брал дочь на рыбалку и на охоту, а когда родилась Фьона, то он, отчаявшись обрести сына, подарил старшей девочке ее первого пони. Интересы Шийни не совпадали с интересами ее жеманных сестричек, которые обычно держались возле юбки матери. Пропасть между старшей сестрой и младшими с годами все увеличивалась.

Шийна не винила отца за те страдания, которые он теперь причинил ей. Клан — вот главное. Она это понимала.

Девушка укрылась в швейной комнате еще и потому, что Уильям Макэфи вряд ли стал бы искать се здесь. Шийна не могла бы точно определить, что, собственно, ей так не нравилось в Уильяме. Разве что злое выражение лица с оттенком едва уловимой жестокости, которую Шийна тем не менее разглядела еще в детские годы.

Он обратил на нее особое внимание, когда ей было двенадцать лет. Отводил в сторонку и разговаривал с ней, делал выговоры за то или другое, вмешивался в их с Найелом игры. Когда ей исполнилось шестнадцать, Уильям сделал Шийне предложение. Она испытала тогда большее отвращение и страх, чем теперь.

Уильям имел большое влияние на ее отца, это безусловно. Но если Дугалд принимал какое-то решение, он редко менял его. Так, вопреки мнению Уильяма, он решил выдать Шийну за главу клана Макдоно. Только бы Дугалда не переубедили, только бы он не отказался от своих намерений! Так что пока Шийна не вступит в брак с Аласдером Макдоно, пусть и нежеланный, она не может чувствовать себя в безопасности со своим двоюродным дядюшкой.

Уильям и ее отец находились сейчас в холле и обсуждали, как им связаться с Маккиннионами и потребовать выкуп за пленника. Шийна надеялась, что Найел тоже там и после расскажет ей, о чем шла речь.

Едва она подумала о брате, как Найел вихрем ворвался в комнату.

— Вот ты где! А я тебя везде искал, — заявил он. — Вот уж не думал, что найду тебя тут.

— Но нашел, — улыбнулась Шийна. — Чего ты так взбудоражился?

Найел покосился на служанок, и Шийна отпустила их.

— Ну, говори, что случилось? — спросила она, показывая брату на кресло рядом с собой, но Найел был слишком возбужден, чтобы сидеть.

— Я не должен был никому говорить! — выпалил он, сверкая голубыми глазами. — Но я не могу удержаться.