В довершение всех бед из-за следующего поворота высунулось рыло «восьмидесятки»…

– Седьмой – Сундуку! – взвыла рация. – Бэтээр!

– Саныч, млять, уябывай!!!

Против брони шансов нет. «Крупняк» разберет по запчастям с любой позиции. Ему только на прямой выстрел подойти…

БТР высунулся из-за холма уже целиком… Башенка крутанулась, ловя тонким дулом автоматической пушки первую цель. Перекрывая все шумы боя, прогрохотала очередь. Наводчик ошибся совсем немного. Все снаряды ушли выше «Тигра», лишь сорвав кусок крыши. Из-под машины переполошенным зайцем рванул Герман. Наводчик бандюков оказался азартным парнем. Он начал ловить в прицел бегущего солдата, не заметив, как из-за своего бугорка встал во весь рост капитан Урусов с тубусом РПГ-18 на плече.

– Андрюха, мать твою… – рация почему-то шептала…

Седьмой не ответил. Почти. Совсем тихо, чтобы не услышали по рации, шепнул:

– А мы повоюем… И вообще, ша, медузы, море наше!

Реактивная граната прочертила дымную дугу, тающую на глазах, и впечаталась точно под башню бэтээру. То ли боезапас сдетонировал, то ли еще что… Выскочить не успел никто…

Сожженная «броня» мигом отрезвила нападающих. Да и план их пошел коту под хвост… Фугасы «шептуна пустили», БТР потеряли… Стрельба продолжалась недолго, затихая с каждой секундой… Уходили «романтики с большой дороги» по-английски. Не прощаясь.

А потом ожила рация. И совершенно незнакомым голосом сказала:

– …что за… сибиряки, мать вашу?… – и добавила совершенно спокойным тоном: – Снова приветствуем на омской земле!

Таджикистан, Фанские горы, Альплагерь Артуч

Олег Юринов

Что мы имеем на этот раз? Рассматриваю гостей в оптический прицел и размышляю. Кто такие и что с ними делать? Варианты могут быть разные, и желательно не ошибиться. Неприятно уничтожить возможных союзников. Еще неприятней пропустить врага. Подобные ошибки в первые годы стоили нам нескольких жизней. Наверняка военные посчитали бы подобные потери допустимыми. Но для нас это непозволительная роскошь. То, что за каждого человека врагом заплачена десятикратная цена, – ничего не меняет. Их жизнь не стоит ничего. Наша – бесценна. Размен не может быть равным. Никогда. Сейчас случай, естественно, непростой. Иначе патрульные решили бы сами. Меня вызывают либо с подкреплением, если нарушителей слишком много, либо если неясно, кто и с чем пожаловал.

Это сейчас так. А в первые годы летали на каждого нарушителя. Не только я и Леха, вдвоем мы бы просто не справились. И «Спецы», и Егор, и Лайма, и Браты. И Серега Долженко до своей дурацкой гибели в Сурхобе… Именно тогда, после смерти Пулемета, и появилось правило: никаких переговоров. Не уверен – убей. С тех пор сначала стреляем, потом разговариваем… Будь сегодня старшим патруля Васька Доничев, меня и звать постеснялись бы. А эти умники уже купались в озере, кормя собою рыб. Но Васька сегодня на руднике…

Кто они? Идут со стороны Амонатова. Амонатовских стараемся не трогать, враг моего врага… Не друг, конечно, но со временем может пригодиться. Тем более ребята они осторожные, глубоко в горы, особенно на нашу территорию, не суются. Приезжают в Артуч, покрутятся в пределах видимости собственных машин и уматывают. Если идут наверх, то машины не прячут, зато охраняют их очень серьезно. И идут сторожко, с мощным охранением.