-  Это же просто чудо! - не слушая меня, воскликнула она. - Обязательно расскажи, как этот телевизор работает!

    -  Завтра же с утра и начну, - пообещал я, - а сейчас давай ложиться спать.

    Глава 21

    Спал я, несмотря на усталость, плохо. Потому и проспал дольше обычного, а когда встал, хозяина дома уже не было, он ушел продавать мой гульден. Даша уже сидела в их спальне и смотрела телевизор. Она была так этим увлечена, что едва кивнула мне головой. Мы сели со старушкой завтракать, и Зинаида Николаевна завела неспешный разговор о своем житье. Рассказывала она не интересно - перескакивала с темы на тему и путано говорила о своих знакомых и местных делах. К моему счастью, нас прервал вернувшийся Эдуард Львович. Выглядел он очень довольным.

    -  Ну что, продал? - первым делом спросила его жена.

    -  Ты, знаешь, - ответил старик, глядя почему-то не на нее, а на меня, - продал, но с большим трудом. Ни у кого нет денег. Еле-еле удалось уговорить Егорова.

    -  За сколько?

    -  Представляешь, целых пятьсот рублей! - с гордостью ответил историк.

    Гульден весил три-четыре грамма, так что только золота в нем было долларов на тридцать-сорок, по самой скромной оценке.

    -  Надо же, какие деньги! - изумилась Зинаида Ивановна.

    -  Этого хватит, чтобы вы нас отвезли? - спросил я, не желая играть в детские игры.

    Эдуард Львович отвел от меня взгляд и упер его в потолок, ища ответ на труднейший вопрос. Было видно, что ему очень хочется сказать, что денег не хватит, и попросить доплату. Выгадывая время, он начал считать вслух:

    -  Не знаю, - отвел взгляд историк, - только бензина уйдет сорок литров, - начал считать он.

    -  Как это сорок, вы что, хотите отвезти нас в Москву? - деланно удивился я.

    -  Нет, но у нас, знаете ли, такие плохие дороги, что не успеваешь заправляться.

    Потом, утвердившись взглядом в потолке, он начал отчетливо бормотать, считая непомерные расходы и убытки.

    -  Работу пропущу, амортизация машины, ужин, ночлег…

    Мне стало стыдно за такую прямолинейную скаредность, тем более, что я перехватил его победно-утвердительный взгляд, посланный жене, который красноречиво говорил о том, что монету он продал выгодно,

    -  Конечно, я могу повезти и себе в убыток, только это будет зам неловко. Вот если учесть саблю, она тоже чего-нибудь стоит…

    -  Тогда, пожалуй, не стоит вас беспокоить, я лучше возьму такси, - вмешался я в его внутренний монолог.

    -  Ну, как же, разве можно, вы наш гость… А, сабля вам, что, очень дорога?

    -  Очень, - твердо сказал я. - О сабле можете забыть.

    -  Мне она не нужна, а вот для школьного музея…

    -  Это память о моем любимом дедушке, - сообщил я, прекращая торг. - Давайте договоримся, я плачу вам эти пятьсот рублей, а вы отвозите меня до места. Если вас не устраивает, то я поищу другие возможности и другого покупателя на гульден.

    Старик смутился и тут же сдался:

    -  Конечно, конечно, я вас отвезу…

    -  Когда мы сможем выехать?

    -  Когда угодно, хоть сейчас, я вот только проверю машину…

    В чем потомок портного не соврал, это в том, что машина находилась у него в идеальном состоянии.