-  Так какого же…

    -  Это ты про то, что Марфа тебя на мои розыски отправила?

    -  Именно про это.

    -  Так тут все понятно. Это чтобы ты меня в восемнадцатом веке от сатанистов спас и дорогу к невесте указал.

    -  Как я мог тебе дорогу указать, если родился через сто семьдесят лет… - задумчиво сказал я, начиная постепенно понимать, что он имеет в виду.

    -  Как, не знаю, только я ждал, когда появится человек, которого встречал в те времена. Я для тебя и мост в то время отремонтировал, чтобы ты туда попал и со мной мог встретиться.

    -  Очень интересно, значит, когда мы с тобой увиделись в первый раз, ты меня уже знал?

    -  Как же я мог тебя знать, если никогда не видел? Это я тебя теперь знаю, ну и тогда уже знал, когда ты у нас объявился.

    -  Получается, ты все это подстроил?

    -  Ничего я не подстраивал. Когда после взятия Измаила и ранения я потерял своих, бегал от полиции, да не уберегся, попал к этим, как ты их называл, сатанистам. У нас с ними давняя вражда. Они и решили меня в жертву своему козлу зарезать. Там-то мне на пути повстречался странный барин, который мне помог. Это был ты. Ты мне сам рассказал, из какого времени попал в восемнадцатый век. Ну вот, а когда приблизился срок твоего появления здесь, мы с Марфой начали тебя ждать. Я ушел в лес, чтобы ты со мной раньше времени случайно не встретился, а Марфу, как на грех, радикулит разбил. Тебе пришлось ее лечить. Дальше сам все знаешь.

    В рассказе Ивана все складывалось в довольно убедительную схему. Было только непонятно, что за странные силы водили меня по прошлому и, главное, с какой целью.

    Пока мы объяснялись, Марфа Оковна окончила накрывать стол. То, что меня здесь ждали, стало понятно при виде припасов, приготовленных для праздничного стола. Мои «сельские» друзья постарались на славу. После вчерашних «ножек Буша» прекрасные отечественные продукты грели патриотизмом сердце. Мы все ели и ели, а Марфа Оковна все носила и носила на стол городские и деревенские деликатесы. Я, наголодавшись за последние недели, не возражал против такого пищевого изобилия. Тем более, было видно, что хозяева угощают нас от чистого сердца.

    О том, кто такая Ордынцева, Иван, хорошо знавший мою жену, не спрашивал, и вообще вел себя крайне деликатно. Даша, слушая наши застольные разговоры, начала окончательно понимать, что все случившееся с ней - не кошмар больного воображения. Когда после обеда она легла отдохнуть, я отправился во двор проверить своего железного мустанга. Машина завелась с пол-оборота. Я погонял двигатель на холостых оборотах и вернулся в дом.

    -  Мне нужно кое-что сделать по хозяйству, - сказал Иван, когда я вернулся в избу, - а ты пока приляж отдохнуть. Вечером сходим в баню и посидим по-людски, а не на скорую руку.

    -  Ты шутишь! Да в меня теперь три дня крошка не войдет! - воскликнул я.

    -  Это мы еще посмотрим, может, и войдет, - пообещал он.

    Он отправился по своим делам, а я зашел в комнату, которую занимал во время своего первого визита. Даша была там и лежала на высоко взбитой перине, а Марфа Оковна примостилась на табурете за столом. Когда я открыл дверь, они замолчали, и я понял, что разговор идет обо мне.

    -  Сплетничаете? - спросил я.

    -  А то, - засмеялась долгожительница. - Чего нам, бабам, еще нужно!

    -  Ладно, продолжайте в том же духе, а я пойду пройдусь.

    Без «променада» после всего съеденного спать было чревато, и я отправился готовить машину к возращению в Москву.