-  Ты чего мигаешь? - спросил меня бывший Телегин, когда революционерка, звонко ступая подкованными сапожками, удалилась на безопасное расстояние.

    -  Ты про Шульмана слышал? - таинственно спросил я.

    -  Это про которого контрик говорил?

    -  Именно!

    -  Нет, а кто это такой?

    -  Двоюродный брат Карла Маркса, зверь, а не человек, чуть что, сразу к стенке ставит. Не отдадим назад крестьянам хлеб, ты даже не успеешь новые штаны сносить, как у генерала Духонина окажешься!

    -  Неужто братан самого товарища Карла Маркса?

    -  То-то и оно-то!

    -  Что же ты мне сразу не сказал! - возмущенно воскликнул коммунар. - Может, у него и с этим Пороговым вась-вась?

    -  Этого не знаю, но думаю, навряд ли, слишком разные у них масштабы личностей!

    -  Это ты хорошо сказал, товарищ Алексей, революционно, со штанами нужно решить сегодня же.

    Глава 4

    Пока Телегин не передумал и не изобрел какую-нибудь пакость, я пошел разбираться с нашими продуктами. Обе мобилизованные продотрядом женщины толклись возле своих подвод, не рискуя оставить их на разграбление коммунарам. Я рассказал им, как обстоят дела, и предложил утром ехать обратно.

    -  Зачем утра ждать, мы сейчас же и уедем! - сказала одна из них, по имени Дарья.

    -  Куда же ехать на ночь глядя, да еще без дороги, - возразил я. - Завтра утром поедете. И я, если получится, вам помогу.

    -  Нет, нам помощи не нужно, мы сейчас хотим, - вмешалась вторая и, не теряя времени, начала разворачивать последнюю подводу.

    -  Да как же вы со всем обозом вдвоем справитесь, мы и сюда-то еле добрались? - удивился я.

    -  Как-нибудь доберемся, своя ноша не тянет!

    -  По дороге легко доедем, - объяснила Дарья. - Спасибо тебе, мил человек, за все. Будешь в наших краях, как родного приветим.

    -  Почему же мы сюда по бездорожью ехали? - задал я наивный вопрос.

    -  Потому берегом и ехали, что не всякому дорогу знать нужно.

    Уговаривать их остаться на ночь я не решился. К утру «политическая ситуация» запросто могла измениться и неизвестно в какую сторону. Помог повернуть подводы и связать их в один большой обоз. Мы попрощались. Я забрал свой сверток с одеждой и оружием. Потом подумал, что такой объемный пакет неминуемо вызовет нездоровый интерес коммунаров, и остановил готовую тронуться в обратный путь Дарью.

    -  Даша, передайте это на хранение Ивану Лукичу, я, как только смогу, за ним заеду.

    Дарья согласно кивнула, и женщины спешно отправились в обратный путь.

    Проводив их до околицы, я вернулся в церковь и разыскал продотрядовцев, устроившихся на ночевку в притворе. В комнате со сферическим сводом стояли сколоченные из старых досок в два яруса нары, на колченогом столике в углу горела керосиновая лампа Ивана Лукича. Все были в верхнем платье и, то ли от холода, то ли по куражу, в шапках. В углу комнаты кучей лежали узлы с их «личным имуществом».

    Продотрядовцы уже где-то достали выпить, в помещении витал тяжелый сивушный дух. На мой приход никто не обратил внимание. Разговор шел о превратностях судьбы. Один из уголовных ругал командира Порогова за излишнюю жадность. Мне это было слушать неинтересно, и я сразу же спросил, у кого мои вещи.