|
Скажем, кушетка попалась на глаза при перелистывании журнала или иллюстрированного каталога. Попалась и зацепила, то есть воздействовала на материю желания. В результате следующим этапом стала ее актуализация на мониторе компьютера в электронном каталоге: там изограмма будет показана во всех ракурсах и со всеми параметрами, включая и параметр стоимости. Стало быть, она будет изображена (тут принято говорить выражена) и в деньгах, в виде денежной суммы. Остается активировать ее в собственной спальне. Заметим, кушетки еще нет в природе, она не стоит ни на каком складе. Но все же, если нажать нужную платежную кнопку, кнопку выбора-заказа, кушетка вскоре появится там, где мы вознамерились ее актуализовать. Такая актуализация имеет свои особенности, она требует предварительной сборки где-нибудь в цеху, как бы этот цех не выглядел. Выполнение команды «кушетку — в спальню!» все еще занимает больше времени, чем исполнение команды «кушетку — на экран!», но постепенно разница во времени сокращается и операция под названием сброс в овеществление теряет свое неповторимое отличие от прочих актуализаций.
Главное, однако, в том, что оригинал-макетом является вовсе не кушетка, стоящая в спальне: ведь изображение этой кушетки появилось задолго до ее овеществления. Стало быть, ложе, стоящее в спальне, — всего лишь своеобразная распечатка с оригинал-макета, сам же оригинал расположен в арт-среде и представляет собой изограмму. В процессе овеществления важнее воздействие на материю желания, а не на субстрат воплощенности, и если уж говорить об участке наибольшего сопротивления, то сегодня это скорее денежный ресурс, его сопротивление и его нехватка обеспечивают ту степень противостояния (предметности, ob-jectness), которая больше соответствует определению реального как «противодействующего», нежели ослабевшее сопротивление элементов субстрата, тех же металлов, которые все еще в руде, но готовы незамедлительно явиться по зову господина. Извлечь их из руды сегодня и проще, и быстрее, чем извлечь деньги из кошелька заказчика, адресата активирования. Если команда «активировать кушетку в спальне!» и должна преодолевать какую-то более упрямую реальность, чем команда «активировать кушетку на мониторе!», то это упрямство относится не к первоэлементам, не к «железу», а как раз к деньгам как внутренним расчетным единицам универсальной шкалы желания — воли. Обида железа в этом смысле объяснима. Ведь прежде вещь была готова или почти готова лишь после того как удавалось договориться с железом, извлечь его из руды, доставить в формы, выплавить, выковать, заточить — и уж затем можно было присоединить и картинку как рекламное предложение, то теперь все эти церемонии отброшены, точнее говоря, предельно редуцированы. Вещь готова или почти готова, когда создан ее оригинал-макет (эйдос, изограмма), актуализовать ее в качестве «подручного» (Хайдеггер), вызвать к существованию можно и без лишних церемоний. Но все это еще пока не дает повода говорить о «культурном бешенстве». Пока инстанция художника-творца оказывается неминуемой: железо и все соподчиненные ему субстраты внемлют зову Мастера, а не излучению изограммы непосредственно. Тот факт, что художник-дизайнер станет главной производительной силой, сомнений не вызывает, он уже и сейчас все лучше приспосабливается к этой роли. Но вот его средство производства пока не способно воздействовать само. Дальнейшее развитие в этом направлении возможно по двум линиям. Во-первых, излучение передается по цепочке сверху вниз — от шедевров высокого искусства до изограмм и дизайн-решений конкретного художника. Этот изготовитель оригинал-макета, отдающий команду «к овеществлению!» примерно так, как собаковод отдает команду «к ноге!», предварительно вслушивается в гул высокого искусства за плечами. Он сам исполнитель, одухотворяемый свыше. |
