– Время лечит даже самые страшные раны, – сказала я вслух и смахнула слезы. – Зима не может быть вечно. Даже если она слишком суровая и холодная. Придет весна и растопит лед в душе. Крылья обязательно отрастут.

– Какие крылья?

– Те, которые так резко вырвали. Сейчас я бескрылая.

Юра взял меня за руку и прошептал:

– Послушай, у тебя не квартира, а какая-то могила с мерцающими свечами и порванными фотографиями. Пойдем, погуляем.

Я и сама почувствовала, как кружится голова и как мне не хватает свежего воздуха. В квартире было неимоверно душно.

– Но ведь мы еще не допили бутылку шампанского.

– А мы возьмем ее с собой.

Сев в тонированную машину с водителем, мы доехали до Воробьевых гор и вышли на смотровую площадку, чтобы посмотреть на красавицу Москву с высоты птичьего полета. Несмотря на то что было достаточно поздно, здесь гуляло много веселого народа, который любовался ночной панорамой города, выпивал и горланил песни.

– Горько! – услышали мы вслед и не сразу поняли, кому это адресовано.

– Горько!!! Жених и невеста, тили-тили тесто!

Я посмотрела на своего спутника крайне удивленным взглядом и еле слышно спросила:

– Это нам?

– Думаю, да.

– Совет да любовь!!! Горько!!!

В тот момент, когда нас окружило кольцо любопытных людей, Юра наклонился ко мне поближе и на глазах у аплодирующей публики принялся меня целовать.

– Пусти, дурак, – попыталась вырваться я, но не смогла.

– Раз, два, три, четыре, пять!!! – считала ликующая толпа.

Когда досчитали до двадцати, мы разжали губы, и я пробурчала всего одно-единственное слово:

– Придурок, – и принялась пить прямо из горла.

Мы все же смогли спуститься на набережную, где было меньше народу. Я передала Юре бутылку шампанского, чтобы он сделал несколько глотков, а сама тем временем сняла фату вместе с диадемой и бросила в реку.

– Ты чего?

– Пусть плывет. Она мне уже без надобности.

Следом за фатой в реку полетели белые перчатки.

Как только мы сели на лавочку, я взяла протянутую мне бутылку шампанского и спросила:

– А ты чего это ко мне целоваться полез?

– Да так. Народ требовал хлеба и зрелищ, хотелось ему подыграть, – улыбнулся мужчина.

– Ничего себе подыграл. У меня аж губы болят.

– Регина, смотрю я на тебя и думаю, чего это твоему мужику не хватало.

– А я вот все не могу понять, чего не хватало твоей жене.

Мы рассмеялись. Я поставила пустую бутылку шампанского под лавочку и поправила подол уже испачканного свадебного платья.

– А что ты свадебное платье-то нацепила?

– Подумала, что это последняя возможность его надеть.

– Хочешь сказать, что больше замуж не выйдешь?

– Не выйду, – уверенно ответила я.

– Все вы так говорите. Пройдет немного времени, и начнешь новое платье подыскивать. Краше этого. Влюбишься, и все пойдет кувырком. Все запреты и ограничения сразу закончатся.

– Спасибо. Я уже влюбилась. Все так пошло кувырком, что до сих пор не знаю, как все это расхлебывать.

– Расхлебаешь.

Неожиданно Юра взял меня за руку и слегка сжал.

– Пусти. Мне больно.

– Регина, я приехал к тебе для того, чтобы очень серьезно поговорить.