– Твое счастье! Знал бы, тебя бы орлы склевали в ущелье! Оставишь в доме Магомедали Магомедова. Знаешь его?

– Конечно…

Оловянный встал. Вид у него был ужасный.

– Давай свои полтора лимона. И ключи от машины.

– От какой машины?!

– От «Рейндж-Ровера»! Свою таратайку я тебе оставляю, раз ты в ней крышу помял! Это справедливо? Ну, что молчишь?!

– Конечно, Руслан, конечно!

Оставшись один, Вагаб упал в кресло, сбросил на пол пиджак и, расстегнув рубаху до середины, жадно глотал воздух, глядя на распахнутый и опустошенный сейф. «Жизнь дороже, жизнь дороже, жизнь дороже», – повторял он, как заклинание.

Тем временем новенький джип, раскачиваясь, несся вниз по разбитой дороге. В нем царила атмосфера растерянности и уныния.

– Кто это мог сделать? Как мы ничего не узнали? Такого просто не может быть! – твердил Оловянный.

Когда уже подъезжали к Камрам, он распорядился выехать на обзорную площадку перед большим туннелем. Долго расхаживал взад-вперед, вспоминая, как совсем недавно беседовал здесь с всесильным Великим Гаруном, который сейчас заперт в стальной клетке. И никак не мог понять, что произошло. Тогда он взял автомат и открыл огонь по парящим вдоль хребта орлам, которые, по большому счету, не были ни в чем виноваты. Но не попал он не поэтому: просто автомат – неподходящее оружие для такой стрельбы.

Сейчас бы его одного на все преступления не хватило, к тому же, наступил век узкой специализации, и каждый занимается своим, строго определенным делом. Далеко продвинулась наука, изменились поисковые технологии, и, конечно, задание изучить все ЧП, связанные с носителями ядерных секретов, ядерным оружием и известными террористами, поставило бы гения дедукции в тупик.

Об этом с удовольствием думал лейтенант Сорокин, который, вместо того чтобы разъезжать по всем ядерным полигонам и полицейским участкам мира, сидел в уютной комнате аналитического отдела и смотрел на монитор компьютера, задействованного на выполнение поставленной перед ним задачи. Начальник отдела подполковник Молчанов представил его рядовым экспертам, и те демонстрировали лейтенанту свою работу.

По разделенному надвое экрану быстро бежали длинные ряды фамилий. Левый ряд повторял фамилии потерпевших из суточных сводок о наиболее тяжких происшествиях, направляемых в МВД России из краев и областей. Убийства, причинение тяжкого вреда здоровью, похищения, скоропостижные смерти… Этому ряду не видно ни конца ни края, он был бесконечным. Зато в правом ряду крутилось всего пятьсот сорок фамилий – Сорокин даже не подозревал, что лиц, допущенных к атомным секретам, так мало на огромных просторах страны.

– Эта картинка не имеет практического значения, – показал на монитор оператор – молодой парнишка, еще младше самого Сорокина. – Программа ищет совпадающие фамилии, потом уточняет по имени-отчеству и году рождения. Полные совпадения выводятся в итоговую базу поиска. А картинку я сделал для вас просто для наглядности…

– Как барабаны на игральном автомате, – улыбнулся лейтенант.

– Что?

– Совпадут фамилии, тут же заиграет музыка и денежки в лоток посыпятся…

– Какие денежки? – совсем растерялся оператор. Его звали, кажется, Егором.

– Шутка, Егор, расслабься…

– А…

Паренек был далек от оперативной работы – от всех этих убийств, секретов, террористов… И он явно неуверенно чувствовал себя рядом с настоящим оперативником. А потому переводил разговор на свое поле.

– А тот процессор просеивает фамилии террористов и разные случаи, в которых они могли участвовать, – начал бойко рассказывать он.