Пустое стойло виднелось лишь в самом дальнем углу конюшни. В тусклом свете единственного горевшего факела глаз различал лишь общие очертания предметов, поэтому ничего удивительного, что сапог дворянина несколько раз попадал в кое-что вязкое и пахучее. К такому повороту событий юный посыльный был готов, а вот увидеть на охапке сена дородную крестьянку с задранной юбкой и бутылкой в руке, он никак не ожидал. Исключительно ради того, чтобы проверить, не требуется ли перепившей девице помощь, маркиз сделал пару шагов вперед и тут же пожалел, что поддался благородному порыву.

В темном углу что-то зашевелилось, юноша инстинктивно отскочил назад и попытался выхватить меч, но что-то больно обожгло его правую руку, а затем полоснуло по горлу. В следующее мгновение что-то другое, но не менее острое и твердое забралось под его ребра. В глазах потемнело, расплывчатые очертания предметов слились в одно сплошное, черное пятно.

– Готов? – спросил чуточку картавый голос.

– Мертвяк, – ответил бас с хрипотцой, – и именно тот, кого мы ждали.

На сено рядом с бесчувственным телом девицы упали окровавленные вилы.

– Ну-ка, давай помоги! Подтащим его поближе к девахе! – произнес картавый. – Как раз самое оно! Королев поскакунчик решил порезвиться после тряски в седле. Напоил девицу, сюда приволок, а тут ее ухажер и нагрянул… Все очень даже складно вышло.

– Так он же не пил, да и в трактир даже не заглядывал… – возразил ему бас.

– Ох, дурак ты, дурак! – посетовал картавый. – Давай-ка, его перевернем мальца… Вот теперича он, можно сказать, в стельку…

В полумраке конюшни что-то зажурчало, а затем на оголенные колени девицы упала еще одна пустая бутылка.

– Слышь, а я его вроде знаю! Это ж младший маркиз Анкар, Ивор, кажись…

– Ну, и что с того?!

В темноте послышался звонкий шлепок, возможно, по лысой голове.

– Маркиз, не маркиз, не важно! Он мог прочесть послание!

– Стоять! – разорвал первозданную тишину истошный крик запыхавшегося командира.

Четверо бежавших спереди мгновенно остановились, буквально через секунду к Патриуну подтянулись и остатки отряда; всего их было только семеро. Урвасы – загадочное племя, они каким-то необъяснимым способом умеют общаться на расстоянии. Весть о прорыве отряда миссионеров к реке мгновенно облетела всю округу. Лесное воинство упорно преследовало беглецов, но мало того, навстречу им трижды попадались довольно большие группки охотников. Случайность полностью исключалась, поскольку охотники, в основном дети, калеки и старики, не разбегались при виде большого отряда вооруженных людей, а, наоборот, набрасывались на пехотинцев и мужественно сражались.

Стычки измотали филанийцев, к тому же существенно снизили темп передвижения поредевшего отряда. Патриун не сомневался, дикари уже успели отрезать им путь к реке и теперь методично сжимали кольцо окружения, надеясь загнать их как раз на те самые болота, куда он, перепутав дорогу, и завел своих людей. Конечно, угрызения совести поедали святого отца изнутри, но он не позволил захватить им власть над рассудком. «Действиям – время, а покаяниям – час», – всегда проповедовал он и не видел причины не применить этот принцип к себе.

Осмотр отряда занял всего долю секунды. Солдаты хоть и устали, но еще не исчерпали резерв своих сил, а значит, шанс выжить у них все-таки был. Местность показалась священнику знакомой, он сюда как-то забрел несколько лет назад, перепутав дорогу к Удмире. Они чуть-чуть отклонились на северо-запад и теперь находились всего в полумиле от спасительного берега.

– Мал, – обратился священник к стоявшему по правую руку от него ветерану, – веди людей вон к тем деревьям, там будет тропа к реке.