— От чего же вести отсчет шкалы наказаний?

— Убийство — запредельное преступление. Во многих странах оно карается смертной казнью. Можно установить, что за причинение тяжкого вреда здоровью положено 30 лет тюрьмы. Тогда за разбой логично давать срок от 20 до 25 лет, а за грабеж — 15–20.

А когда за убийство дают 7,5 лет, каким же будет срок за увечья, изнасилование, за грабеж? Полтора-два, три-четыре года? Девальвация шкалы наказаний не способствует превенции.

— Данил Аркадьевич, что, на ваш взгляд, движет людьми, совершающими преступления?

— В первую очередь, возможность эффективно добиться цели и остаться безнаказанным. Во-вторых, новомодные стандарты, в силу которых соблюдение законов считается уделом лохов. А вот мы, мол, крутые пацаны, и нам на законы плевать. И, в-третьих (а может, именно это и следует считать первым), отсутствие сдерживающих личностных качеств у виновного.

Само общество и государство создали такую ситуацию. К этому можно добавить неадекватные меры воздействия — ослабление санкций, стремление защитить людей, по которым плачет наказание. Когда освободили известного бандита Япончика, в ходатайстве о его помиловании были подписи уважаемых людей. Их попросили, они подписали. И Япончик стал российским «крестным отцом», чувствовал себя у нас вполне вольготно. Потом уехал в США, а американцы его «упаковали». Когда отбыл срок, его депортировали в Россию, отдали под суд за давнее убийство двух человек. И… опять оправдали!

Через некоторое время история повторилась в Швейцарии с Михасем. Затем с украинским премьером Лазаренко. И т. д. и т. п.

Мне думается, что сейчас наши преступники не будут стремиться за границу, да и многие должностные лица, бизнесмены — тоже. Оказывается, в России гораздо безопаснее, чем «за бугром». Вот и получается, что мы у себя создали криминальный анклав, в котором преступники чувствуют себя вольготно. И отношение к нарушениям закона у нас терпимее, и наказания «гуманнее».

— Вот мы с вами и договорились… Что делать в таких случаях, все знают. Вопрос в другом: с чего начать?

— Один из сотрудников МВД на этот счет высказал, на мой взгляд, гениальное предложение. Как он считает, в борьбе с преступностью необходимы: государственная воля, желающая бороться с преступностью, законы, позволяющие исполнить эту государственную волю, кадровый состав, желающий исполнять эти законы.

Вот и все! Больше ничего не надо.

— И кто должен проявить эту государственную волю?

— Этот вопрос уже не ко мне.

Политика — дело грязное

— Суммарный тираж ваших изданий зашкаливает за пятнадцать миллионов экземпляров. Популярность на зависть любому политику. К вам никто не обращался в период избирательных кампаний с просьбой помочь собрать подписи?

— Думаю, надо быть полным идиотом, чтобы обратиться ко мне с такой просьбой. А вот предложение избираться в Госдуму было. Шесть часов я пробыл «кандидатом в кандидаты» в депутаты.

— Как это было? И каковы впечатления?

— Какой был год, не помню, тогда я писал «Оперативный псевдоним». Как раз был в отпуске, работаю ночью, встаю поздно. Утром лежу, сплю. И вдруг телефонный звонок. От товарища — депутата Госдумы. Поразила отменная слышимость: аппаратура у них особая, что ли? Товарищ говорит: «Депутат Ш. от Ростовской области ушел на государственную службу. Не хочешь баллотироваться на его место? Ты человек известный, за тебя народ проголосует. Наше движение — „Наш дом — Россия“ тебя поддержит».

Хорошее предложение, правда? Особенно для человека, лежащего в постели и никогда не помышлявшего о политических высотах.